Пионер 1956-07, страница 5

ращают внимания, решила тоже сделать вид, что она и не видит и не слышит мальчишек. Но она и видела их,— правда, краем глаза — и очень хорошо слышала. О чём они говорят? Какая варка? Какая срезка?

Чтобы как-то обратить на себя внимание, она тихонько запела. Но ребята говорили о своём, будто её тут совсем и не было, хотя то один, то другой с любопытством поглядывал в её сторону.

— Ну, пошли? — спросил Толя.

— Пошли.

Светлана, увидев, что они уходят, отбросила все церемонии.

— Ребята,— сказала она,— я тоже с вами пойду... Поглядеть.

— Ступай,— охотно ответил Серёжа, буДто только и ждал, чтобы Светлана обратилась к ним.

Но Толя даже не ответил. Он ещё вчера слышал, что в совхоз приехала девочка из Владивостока, и тут же решил, что девчонка эта — обязательно задавака. Как же, городская! Небось, воображает, что тут все будут сейчас перед ней на задних лапках ходить! И Толя заранее решил поставить её на место.

Свётлана минутку колебалась: идти или не идти, когда тебя так вот, не очень-то зовут? Пожалуй, не идти. Но если очень интересно, тогда как?

«Подумаешь!» — Она закинула косу за плечо и решительно догнала ребят.

2

Совхоз раскинулся среди сопок, заросших тайгой. Домики рабочих и служащих, кабинет научных работников, склады, гараж и всякие хозяйственные постройки ютились на склонах, в зелени садов и огородов, отвоёванных у тайги.

Далеко по окрестным сопкам раскинулись парки. Парками в совхозе назывались отгороженные участки тайги, где паслись маралы — главное богатство совхоза. В парках жили дикие маралы, пойманные в тайге. А были и такие, что родились и выросли здесь, они и не знали, что живут в неволе, пока не приходила пора срезать их молодые рога — панты.

У маралов рога вырастают каждый год. Весной показываются крутые шишечки на лбу. К маю они становятся ветвистыми, но ещё очень нежны они в это время, ещё покрыты пушком и налиты кровью. К осени рога деревенеют, это уже острое и опасное о'ружие, годное для битвы. А позже, когда глухая зима отнимает у марала тепло солнца и обильные корма, рога у него засыхают и кусками спадают с головы, как сухие ветки с дерева.

Но маралам, живущим в совхозных парках, никогда не приходится доносить до осени своих рогов. Людям нужны панты! Весь май и весь июнь в совхозе особенно горячее время — идёт срезка пантов. Сейчас уже начался июнь, панты становятся твёрдыми. И сегодня последняя партия маралов пройдёт через панторезный станок.

Обо всём этом коротко Светлане рассказал по дороге Серёжа. Светлана не всё понимала, что он рассказывал, о многом ей хотелось расспросить его: а на что нужны панты, а почему марал даёт срезать свои рога? Но решилась она только на один вопрос:

— А чем же их срезают? Ножиком? Или бритвой?

-— Ножницами!—ответил Анатолий и засмеялся.

Светлана больше ни о чём не стала спрашивать.

Бывают же на свете такие люди, как этот Анатолий! И откуда такие берутся? Если он председатель совета дружины — это видно по нашивкам на его рукаве,— значит, нужно так важничать? Нашивки носит,

а галстука не надевает. Пионер тоже! И руки в чём-то чёрном, в смоле, что ли...

Светлана сердилась на Толю. Ведь она только что приехала из Владивостока. Неужели ему даже не интересно узнать, кто она такая? Светлана не хотела глядеть на него — и всё-таки видепа, какие длинные у него ресницы, какое нежное, чистое лицо .. «Подумаешь, задавака!»— твердила она дорогой. И всё-таки, разговаривая с Серёжей, всё время ждала, что Толя заговорит с ней. Но — что делать!—■ Светлана для него не существовала.

— Знаешь, ведь Надежда Любимовна — это моя тётя,— начала Светлана, обращаясь к Серёже.— Я к ней из Владивостока приехала. Буду тут до первого сентября жить. Здесь климат здоровее — лес, сопки. А во Владивостоке сырости много, туману... Наш дом на горе стоит, так иногда облако спустится, зацепится за гору и лезет прямо в дом. Мы даже окна закрываем!

— Значит, у тебя отец — моряк? — спросил Серёжа.

— Нет. Почему это непременно моряк?

— Так ведь там порт. Корабли.

— Ну и что же? А разве одни моряки живут р городе? Мой отец — сварщик. Почему же непременно моряк?

— Сергей, ты дело делать вышел или с девчонками болтать? — спросил Толя.

— С девчонками!—оскорбилась Светлана.

Она вся кипела. Она бы, кажется, сейчас так * схватилась с этим задавакой Толькой. Но как к нему придерёшься? Лучше ей просто повернуться и уйти. И пускай они снимают там какую-то срезку...

А впрочем, почему же ей сейчас-то уходить? Вот посмотрит, как срезают рога у маралов, и уйдёт. Ей ещё столько надо увидеть! Сопки, сопки кругом, а за сопками ещё сопки, зелёные, заросшие лесом... А что в этих лесах? А что в этих распадках? А какие цветы желтеют там, под кустами у ручья?..

Светлана зазевалась и немножко отстала. И очень удивилась и обрадовалась, увидев, что Сергей остановился и поджидает её.

— Давай. Подтягивайся.

Она прибавила шагу.

Ребята подошли к длинному, белённому известью забору, приоткрыли калитку, вошли. Вошла за ними и Светлана.

На небольшом дворе высокий, смуглый, сероглазый человек приказывал рабочим:

— Заканчивайте сегодня. И так запоздали. Чтобы ни одного на завтра!

— Бригадир? — шёпотом спросила Светлана.

— Директор,— буркнул Сергей.

Толя подобрался, наморщил свои тонкие брови и принял самый деловой вид.

— Роман Николаевич,— сказал он, подойдя к директору.— Разрешите, пожалуйста, мне сделать фотографию, как срезают панты. Пионерское задание, понимаете! Я обязан выполнить!

— Ну что ж, раз обязан,— выполняй,— ответил директор.— Но откуда ж снимать будешь? В загон мы вас пустить не можем: зверя пугать будете. К станку — тем более. Придётся там, у ворот, ждать, когд"а он уже без рогов к вам выскочит!

— Но, Роман Николаевич,— возразил Толя,— что же тут интересного? Мне же самый процесс надо!

— На забор влезть и снять,— сказал Серёжа,— как он к станку будет подходить, как в станок войдёт...

— Не годится,— директор махнул рукой,— испугаете.

— А если незаметно одну дощечку отодви

3