Пионер 1968-02, страница 12

же одни на снегу, среди необозримых пространств снегов и вод. Все они черные, отшлифованные, облизанные ветрами, исхлестанные снегами.

Белая равнина и черный камень. А еще— дымок, дымок из трубы. Там жилье человека — землянка.

Дым похож на человечье дыхание. Он бежал к небесам — к небесам жестоким, высоким, белым.

Бесконечность снегов. Бесконечность земли. Бесконечность времени. Бесконечность неба.

Белое, влажное царство. Сухари и овес, что доставляли нам сквозь равнину. Все это называлось: «Вы держите оборону города Мурманска».

Стоны раненых, молодой растерянный врач, две медицинских сестры, солдаты, возвращающиеся с вахты, слюдяное окно, сотрясавшееся от взрывов, зовется: держать оборону.

У нас была своя рация со своим местным электропитанием. Мы слышали залпы на Красной площади в честь освобожденных городов.

Только мы «стояли». И ждали. Ждать называлось: держать позиции.

Как восстановить то внутреннее чувство, что владело каждым из нас?

Жизнь состояла как бы только из крупных черт, словно в детстве: утро, вечер, пламя коптилки, хрипловатый голос какого-нибудь солдата...

Но там, за пределами вечной ночи, начинается жизнь...

Когда над землей самолет, земля внизу

лежит наивная, лишенная милых сердцу примет — географическая карта: квадраты полей, реки, дома... Все будто начертано невзначай, рукой ребенка.

Такова была наша жизнь. Без милых сердцу примет. Без листка, без цветка... Макет... Небо, камни, снега, ветры...

Как передать, что владело сердцами людей?

В гущу событий — под танк, под танк! Взрывать. Умирать за Родину!

Там он—далеко — тот край земли, где сражение... А мы — оборона.

Мы ждем.

Колебалось пламя коптилок. Над печуркой сушились портянки возвратившихся с вахты солдат.

Ровен голос рассказчика в эти долго длящиеся часы, широко нг.д головою небо, неподвижно малое озерцо у подножия гор.

Здесь воды не замерзают, неподалеку проходит течение Гольфстрим.

— ...Дядя Антон, а вы уверены, что здесь никто никогда не жил?

— Да как вам сказать-то... Люди болтают, что жили старик со старухой. Двое. Всего ничего. Жили, стало быть, рыбу ловили, детей растили... Дети ихние выросли и подались в Мурманск... А старик со старухой — здесь...

- Дядя Антон и как же им было, должно быть, ск\чно'

— Да как тебе объяснить? А может, и не особо скучно... Они, может, водку дули по вечерам.

— Вы уж ска:,:.:,... дядя Антон!

— А чего? Дули водку — и вся недолга!

0