Пионер 1968-03, страница 52

Конец этого документа, найденного в развалинах вавилонского святилища, не сохранился.

Кир готов был восхвалять любых богов — Ягве, Нанна, Мардука,— не это его заботило. Главное для него было — умиротворить покоренные народы, чтобы его власть не тяготила их, чтобы не искали они других царей и не стремились свергнуть его.

Трудно завоевать народы и царства. Но еще труднее удержать их в своих руках. Кир понимал, что угнетением и жестокостью ничего не добьешься — он видел это на примере многих великих царей и царств. Пала всемогущая Ниневия. Пал Вавилон. И его дед Астиаг — разве не из-за собственной свирепости утратил царскую власть?

Спокойствие, справедливость, человечность— в этом Кир чувствовал свою силу.

Чтобы не грабили враги беззащитного пахаря, пастуха или горожанина,— в этом была его главная забота.

«Все люди есть люди, такие же, как я,— думал Кир.— Митридат был пастух. Спако — жена пастуха. А разве не достойнее они были, простые пастухи, чем великий царь Астиаг?»

Этими мыслями Кир ни с кем не делился, даже с Крезом и даже с Гарпагом.

Но в такие минуты раздумья перед его глазами зеленело горное пастбище, над головой смыкались ветви дубов и платанов, пронизанные солнцем. И милый далекий голос, ласковый голос звал его:

— Куруш! Куруш! Где ты, сынок?

В таинственных бескрайних просторах закаспийских степей жили те, кто еще беспокоил Кира. С пронзительным скрипом грубых колес тысяч крытых шкурами и войлоком повозок, которые были для них домом, кочевали Эти опасные скифские племена по берегам рек, по раздольям равнин, то приближаясь к подножию Кавказских гор, то скрываясь где-то в неизвестной дали пустынных северных земель.

Разные племена скифов жили за Каспием. Были и оседлые. Одни жили в горах, питаясь дикорастущими плодами, мясом и молоком своих немногочисленных стад. Их узнавали по яркой, пестрой раскраске одежд.

Жили скифские племена и на островах. Они не знали хлеба — каменистая земля островов не годилась для посевов. Коренья, дикие плоды деревьев и кустарников были им пищей, а одежду делали из лыка, которое они мяли и обрабатывали, как могли.

Жили и на заболоченных устьях рек, питаясь рыбой...

Кое-где на равнинах жили скифы-земледельцы. Сеяли хлеб, пасли стада. Черноземная земля давала обильные урожаи...

Племя скифов, которых Геродот называет массагетами и с которыми пришлось встретить

ся Киру, владело безграничными просторами земли, но никогда ничего не сеяло. Огромные стада были богатством массагетов. У них всегда было изобилие мяса, молока, рыбы, которую они ловили в реке Араке.

Отважные наездники, вооруженные трехгранными стрелами, бронзовыми мечами, секирами, копьями с железными наконечниками, масса-геты никому не подчинялись, никому не платили дани. Они славились мужеством в боях и дерзостью в грабительских набегах. Косматые, с длинными бородами, в широких штанах из звериных шкур, в стеганых колпаках и кафтанах, они, как хищники, налетали на соседние племена, и это всегда было тяжелым бедствием для беззащитных поселений.

«...Свирепый враг, вооруженный луком и напитанными ядом стрелами, осматривает стены на тяжко дышащем коне,— так писал о скифах римский поэт Публий Овидий Насон,— и как хищный волк овечку, не успевшую укрыться в овчарне, несет и тащит по пажитям и лесам, так и враждебный варвар захватывает всякого, кого найдет в полях еще не принятого оградой ворот: он или уводится в плен с колодкой на шее, или гибнет от ядовитой стрелы».

Пылали поселения, полыхали огнем несжатые хлеба. Ревел скот, который угоняли захватчики к себе, в бескрайнюю степь...

Вот против этих опасных воинственных племен, которые когда-то через Кавказские горы приходили в Мидию, и задумал Кир свой новый поход.

«К этому походу,— говорит Геродот,— у него были многие важные побуждения и поводы, прежде всего его рождение, в силу которого он мнил себя чем-то выше человека, потом то счастье, с каким он вел войны: куда бы он ни пошел со своим войском, ни один народ не мог устоять против него».

Может, и так.

А может, и не так.

Может, потому и удачлив он был в сражениях, что, будучи талантливым полководцем, умел сражаться, и потому, что отличался большим политическим умом и мудрой дальновидностью.

И, может быть, не потому он пошел на массагетов, что мнил «себя чем-то выше человека», а потому, что хотел обезопасить от них свое государство, чтобы не повторилось то, что случилось при царе Киаксаре.

Верные полководцы Кира были готовы отправиться с ним и в этот поход. Они знали, что не честолюбие и не самомнение ведут его туда.

Кир был уже не молод. Рыжая хна скрывала густую седину в его короткой кудрявой бороде, глаза его, окруженные морщинами, устало глядели на белый свет. Но массагеты — сильный и опасный враг, которого трудно победить, и Кир никому не мог доверить этого дела, он должен был сам вести войска.

Царицей массагетов была Томирис, вдова массагетского царя.

Ф