Пионер 1981-02, страница 26

— Так и думали?

— Да-а-а...

Галя уходит вперед и рукой приглашает ребят подойти к обрыву.

Они подходят.

Отсюда, с орлиной кручи, распахивается камский простор.

Воля!

Внизу Кама изгибается мощной искрящейся дугой и, обегая зеленый Заячий остров, уходит в низовья, где над лукоморьем по горам синеет Танаевский бор, а белые камни-быки выходят из сосен, словно стадо на водопой, и плес

Левее, отступая от Камы за реку Тойму, много веков живет старинный город Елабуга. На его гербе издревле вычеканена прекрасная птица—дятел, как признание трудолюбия его жителей. Сейчас город в мареве по купола храмов и вершины тополей, будто в метелице, и она загустевает понизу.

Перед городом в лугах озера с краями полны светлой влаги, как чаши на пиру природы. Длинные тени от кустов и древес лежат по краям озерных чистоплесков, и отсюда ребята слышат, как дурманно пахнет в лугах осоч-ный медовый воздух и как кружится от него голова. В это время в наших лугах цветут ирисы, и Галя никогда не срывала их, а только любовалась ими издалека: до чего они красивы.

Как просияло солнце!

Озера налились иным светом: драгоценно-синим, смальтовым и скоротечным. И Кама заголубела и засинела—вспомнила нечто очень хорошее и засмотрелась на этот мир, на который она глядит с его сотворения. Человек в лодке не кажется на Каме маленьким—отсюда, с высоты, он видится большим, плечистым, и голос его раскатывается до самых облаков:

— День сегодня мой!

В обычные дни видно тоже далеко, да не так. Изредка, как сегодня, выпадает редкостно ясная погода, и тогда миражами по краю неба вырастают дальние города. Белым вйдением видится выше по течению город Челны. Вслушиваясь в его имя, Галя представляет белые челны, что выплывают на стрежень и пропадают в мареве.

Внизу при устье Тоймы видно Галину баржу—она густая и сиротливая среди искр на воде и тальников. Почти бесплотный туман— Камино дыхание!—течет над плесом, среди храмов, лугов, синих лесов, что взяли в кольцо это раздолье. Там же, внизу, не смея подняться сюда, летают чайки и ласточки.

Где-то близко кричит орел—роняет клекот. И клекот этот падает не из поднебесья, а доносится из Танаевского бора. Голос он подает редко: только в малолюдье и в такие вот, редкостной ясности, дни, когда хочется петь от радости.

Хорошо-то как! Хорошо!

Нигде больше—только в Прикамье—най

дены бронзовые изваяния птиц с простертыми крыльями и лицом человека на груди. Столько красоты и силы в этом лице! Оно одухотворено полетом, когда человек парит выше чаек и ласточек, и земля, и небо, и люди любят его.

Галя распластывает руки—широко, так что хрустят плечи.

Мальчишки смотрят на нее, и в глазах их Галя видит ожидание чуда.

— Папа приехал!—закричала Галя.

Внизу у баржи стоял катер «Орион» и гудел:

— У-уу-ууу!..

Ребята подняли овец, которые дремали в тени башни, и по пологой спине горы препроводили отару к устью Тоймы.

Отец поцеловал Галю, взял на руки, как маленькую, и неожиданно заплакал:

— Доченька...

Ни к кому в отдельности не обращаясь, Галим спросил шепотом:

— Чего это он?

Василий толкнул его в бок:

— От радости.

Капитан вытер слезы и сказал:

— У меня беда-то какая? Трос перетерло. В тумане не найду баржу с дочерью—и баста. Что будешь делать? Я уж и в Челны съездил, заодно отвез пассажиров. И там нет баржи! И у Гусиного острова искал, и в затоне, и на Кривуше. И гудел и людей расспрашивал. Нету. Да что это, думаю, Тихий океан, что ли? Кто тебе помог? Кто тебя выручил, доченька?

— Эти ребята,— ответила Галя.— Галим и Василий.

— А кроме?

— Кроме—никого.

Капитан сдвинул фуражку на лоб, почесал в

— Сходни спустили. Откуда сила-то взялась? Отарушку вывели промяться. А то погибла бы отарушка-то! Галя, ты им хоть помогала маленько?

— Маленько,—отозвалась девочка.

— Много! —уточнили Галим и Василий.

— А что вы ели-то?—спросил детей капитан. Татарчонок ответил за всех и не без гордости:

А Василий добавил:

— Галим поймал.

— Одного рака? — покачал головой капитан.—Это не еда-.

— Мы еще картошку ели!—вспомнила

— Картошку? Картошка еще туда-сюда,— сказал капитан. Он вынес с катера двух копченых лещей и самого большого отдал Галиму, а другого, поменьше, Василию.

— Угощайтесь.

Потом ребята помогли капитану собрать отару и загнать ее на баржу. Овцы поднимались по сходне и часто кланялись. Гале показалось, что Белой Предводительницы среди них не было. Но радость оттого, что отец нашелся и все хорошо, заставила девочку