Пионер 1987-09, страница 9

Галахов прошелся по классу, взглянул в окно. Там виднелась крона старой липы. Темно-зеленые листочки чуть подрагивали и жирно блестели, видно, на дворе было ветрено и сыпал мелкий осенний дождик.

— А погодка мне досталась на тот полет голубая и прозрачная-прозрачная, как слеза. Ориентиры на земле я еще до полета по карте выбрал, на память знал, где включать, где выключать фотоаппаратуру, где разворачиваться.

Сперва я «мессеров» не заметил, потом вижу — плывут ниже и ни туда, ни сюда — уходить не уходят, а до меня дотянуться не могут. Потом отвалили, а подо мной стали круглые аккуратные облачка набухать — это зенитные разрывы пошли... Красиво.

Сделал я три захода над бухтой. И каждый раз боевой курс, как по ниточке, тянул, старался, иначе совместимости кадров на пленке не получишь. Отснял все, кошусь на кислородный баллон: хватит ли? На такой высоте без кислорода не попрыгаешь — раз, два и сознание потеряешь. А еще забота — как слезать с «потолка», чтобы не подловили «мессеры», не сбили зенитчики. Я ведь, можно сказать, голый — ни оружия, ни брони, ни даже пистолета у меня не было...

Перетянул линию фронта и, как в район вышел, где меня наши истребители прикрытия ожидали, сбавил обороты, нос — к земле, а сам думаю: на высоте терять скорость боялся, а тут как бы максимально допустимую не проскочить. «Як» мой, конечно, силь

ная машина, но и она развалиться от перегрузки может. Земля в глаза набегает, а я ору во всю глотку: «А-а-о-о-о-у-у-у!!! > — это чтобы уши не закладывало...

Ну, сел, зарулил. Тишина кругом.

Только зубы у меня щелкают и рот трясется. Все-таки я здорового страха в том полете натерпелся, так что нервное напряжение не сразу отпускало.

Вылез из кабины. Вижу: командующий по стоянке идет. Специально приехал — встретить.

Прикрикнул я на себя (мысленно, понятно): «А ну, прекрати!»— и докладываю:

- Товарищ гвардии генерал-лейтенант, ваше задание по фотографированию прибрежного объекта противника выполнил. Докладывает гвардии капитан Галахов.

А он как взовьется:

— Почему без парашюта, Галахов?! Что за самодеятельность? Кто разрешил?! Вы только поглядите на этого красавчика...

Он кричит, а я радуюсь: значит, переживает комкор. за меня переживает... Мы с ним одно училище кончали, да вот по службе он меня далеко обскакал...

Такая, собственно, военная история.

Тут Галахов внимательно поглядел на Валентину Андреевну, на Костю, на Гену и других ребят, улыбнулся своим мыслям и сказал:

— Не того ждали, ребята, да? Но я ведь все вам по чистой правде рассказал. Делать дело надо, остальное чешуя, братцы.

О