Пионер 1988-04, страница 35

треть трюмы и пришли к капитану с заявлением: «Пока переборки не будут очищены до металла, погоузку не разрешат».

— Для ваших матросов,— сказал старший из них,— эта работа недели на две. Но вы може^те обратиться за помощью к американской компании по зачистке трюмсв. Вам все сделают дней за пять

— Сколько это будет стоить?— спрссил капитан.

— Примерно двадцать тысяч долларов.

— Я посоветуюсь с экипажем.

Собрание было коротким.

— Я уверен, что мы справимся раньше установленного американцами срока,— сказал председателе судовсго профсоюзного комитета Станислав Харитонов.— Только нужно, чтобы в трюмах работали все!

За это предложение проголосовали единогласно.

Зачистка «до металла» заняла пять дней. Это были трудные дни. Сменяясь с вахт, люди торопились в гулкую пустсту трюмсв, освещаемых по вечерам переносными люстрами. Штурман и моторист, механик и матрос работали рядом. Один трюм вызывал на соревнование другой. Наблюдая за нашей дружной работой, агент увидел в одном из трюмов судового врача — Еасилия Михайловича Ковальчу-ка_г который накануне давал ему таблетки от головной боли. Врач вместе с матросами оббивал ржавчину.

— Странные вы все-таки люди,— сказал капитану американец.

— Не странные, а советские! — засмеялся капитан.

Когда трюмы были готовы, на борт снова поднялись представители хлебной инспекции. Внимательно осматривая переборки, заглядывая во все закоулки, они тщетно пытались найти хоть кусочек ржавчины. Наконец, старший из них вылез из последнего трюма и улыбнулся капитану:

— О'кей!

Отход под погрузку неожиданно задержался. К элеватору, где был приготовлен для нас груз, стало другое судно. Экипаж томился, поглядывая с палубы на близкий, но недосягаемый берег. И тогда капитан позвонил в советское посольство. На следующий день экипажу были выписаны пропуска, и наши матросы и мотористы зеселой гурьбой отправь 1ись открывать для себя Америку!

...Автобус остановился возле уютного сквера. Ажурная решетка была увешана картинами упичных художников. В ослепительных красках юга блистал Новый Орлеан: улицы, мосты, небоскребы. Возле картин толпились туристы. Художники расхваливали свой тсвар

Мы знакомились с «американским образом жизни». И миогсе в нем было для нас непривычным.

Мраморные ступени хирургической клиники. Массивная дубовая дверь. Золотистая кнопка звонка. Под звонком надпись: «В кредит не лечим». И пут же вывешен npei скурант цен за медицинские услуги: «Измерение температуоы— 1 доллао. Измерение кровяного давления— 1 долпар 50 центов. Перевязка— 2 доллара 50 центов».

Обьявпение в большом универсальном магазине: «Требуется продавец. Возраст не более 25 лет. Мужчин старше просим предложениями не беспокоить».

На центральной улице Нового Орлеана Кэиэл-стрит мы увидели книжныи магазин. Решили заглянуть. Нас встретила симпатичная девушка, сияя упыбкой.

— У вас есть детские книги?— спросил я.

— Конечно!

И девушка выложила на прилавок гору комиксов.

— А Марк Твен, Стивенсон, Диккенс?

— Это там.

Она показала на лестниц, ведущую на второй этаж.

Поднявшись наверх, мы увидели любимые с детства книги. «Приключения Тома Сойера», «Остров сокровищ», «Оливер Твист». Покупателей не было. Залюбовавшись пылившимся на полках богатством, мы не заметили, как подошел продавец.

Разговорились. Продавца звали Боб. Было ему 25 лет. Он окончил университет, преподавал в школе. Но потом штат педагогов сократили, и он с трудом устроился продавцом в этот магазин. Боб никогда не видел советских людей, хотя слышит о них по радио и телевидению ежедневно. Он смотрел на нас с таким любопытством, словно мь: были пс меньшей мере прилетевшими из космоса марсианами! Он затеребил нас вопросами: «Правда, что у вас нет личной свободы? Правда, что вы хотите напасть на Америку? Правда ли...»

— Ну, а вы верите всему эгому?

Боб как-то неувеоенно ответил:

— Не-е-т...

Чувствовалось, что этот молодой американец имеет весьма смутное представление о нашей стране. И когда мы сказали, что книги, которые пылятся в его отделе, у нас раскупили бы в один миг, он быстро спросил:

— Они у вас запрещены?

Подавив улыбки, мы объяснили ему, что спрос на эти книги в нашей стране так велик, что их просто не хватает. И тогда он воскликнул с неподдельным отчаянием:

— Так покупайте их у нас!

Мь; долго объясняли ему простые истины, известные любому созетскому школьнику. А он нет-нет и возвращался к тревожившему его вспросу: «Правда ли, что Советский Союз собирается напасть на Америку?..»

Грузиться мы пошли вверх по реке, к элеватору, расположенному возле небольшого городка Берн-сайд. Было раннее утро. За невысоким лесом, чуть тронутые солнцем, тянулись хлопковые плантации с черными фигурками люде^.

Погрузка началась сразу, и теплоход заволокло густым облаком пыли. Грузчики, молодые парни, как мельники, запорошенные соевой мукой, вылезая из трюмов, торопились к нашему камбузу, где повар выставил для них холодный квас.

В обеденный перерыв грузчики окружали наших ребят. Нехватку слов заменяли жесты, а непонятный вопрос пояснялся рисунком на листке бумаги. Американских парней интересовало, есть ли у нас биржа труда, оплачивают ли рабочим стпуск и можно ли в Советском Союзе ездить из одного города в другой без пропуска?

— А правда, что у вас принудительный труд? — спросил один грузчик.

Принудительный труд, за который дают государственные награды!

— А ну. Слава, покажись!

Удивлению молодых американцев не было предела, когда они узнали, что стоящий пеоед ними моторист Слава Харитонов, их ровесник, простой парень в замасленной робе, с такими же, как у них, натруженными руками, награжден правительственно i наградой. И не за воинскии г.одвиг_; за труд!..

На Миссисипи опустилась ночь. Но река не спала. Гудели в темноте пароходы, скрежетала невдалеке землечерпалка и, освещая прожекторами галубу «Аркадия Гайдара», пылил элеватор заканчивая погрузку наших трюмоз,..

ф