Пионер 1988-06, страница 47

Долго еще думал Игнат и никак не мог ответить на все эти вопросы. С наступлением сумерек все-таки вышел в лес и направился туда, к побережью, к подземному жилищу тех, чужеязыких. Хромой следовал за ним.

Была глухая ночь, когда они добрались до места. Осторожно перешли через контрольную проволочку и залегли в десяти шагах от земляного жилья. Юноша улегся в ямке за елью. Хромой — под густым кустом можжевельника, в десяти шагах от Игната.

Прошло совсем немного времени, как из-под земли, из норы выбрался человек и медленным шагом пошел к кусту, где залег волк. Он шел прямо на Хромого...

В ту ночь Крюгеру не спалось. С наступлением вечерних сумерек он снимал посты наблюдения, чтобы на рассвете выставить их опять. Час назад в условленное время радист снова слушал эфир, и снова радиограммы не было.

Штурмфюрер нервничал, никак не мог уснуть. Оба солдата отдыхали, спали чутким сном тренированных разведчиков. Он считал, что при такой малой группе ночной пост не нужен. Достаточно хорошо замаскировать блиндаж и на подходе к нему обязательно установить контрольную скрытую сигнализацию тревоги — проволочку в траве на высоте пятнадцати сантиметров от земли. Ни зверь, ни человек не пройдет мимо так, чтобы не задеть эту проволочку. Заметить ее, да еще в темноте, совершенно невозможно. Если к ней прикоснуться или оборвать, то сигнал тотчас прозвучит в блиндаже — система подключена к рации. А тот, кто оборвал проволоку, даже не заметит этого, потому что она тонкая и слабая.

Крюгер встал и вышел из блиндажа в темноту ночи. Вышел осторожно, чтобы не шуметь, подчинись своей привычке поведения в тылу противника. Он огляделся, различая во мгле неподалеку темный куст можжевельника. Крюгер хотел пройти мимо куста, но едва он успел сделать несколько шагов, как куст разделился надвое, какая-то темная масса отпрыгнула в сторону, и Крюгер буквально оцепенел: огромные желтые глаза сверлили его, прожигая огнем ненависти, злобное и грозное рычание словно ударило его по ушам. Откуда-то со стороны послышался в этот миг сонный испуганный крик разбуженной сойки...

Крюгер привычным движением рванул из кобуры парабеллум, но зверя уже не было, он исчез...

Штурмфюрер еще долго стоял с пистолетом в руке, вслушиваясь и всматриваясь в ночную мглу, но все было тихо. Тогда он вернулся в блиндаж и сел, потрясенный этим неожиданным видением. А может быть, это был волк? Нет, слишком уж огромные глаза— глаза дьявола! И беззвучное появление... Может быть, ему просто почудилось? Надо будет завтра осмотреть почву, может, остались следы... О, майн готт!.. Неужели еще и русские дьяволы охотятся за ним? Откуда и зачем он появился здесь, этот дьявол? А может, все-таки зверь?.. Пальцы Крюгера дрожали.

18. Тяжелый нож Фогеля

Уже третий день старик Лихарев обдумывал план борьбы с фашистскими разведчиками. Надо было придумать что-то, чтобы врага застать

врасплох, но ничего такого не придумывалось. Даже засаду в неожиданном месте не устроишь, потому что нельзя угадать, где и зачем они будут проходить в следующий раз.

Старик ходил по избе, думал и волновался. Потому что с каждым днем, с каждым потерянным часом уходила надежда помешать фашистам выполнить задание. А оно наверняка было важным и как-то связанным с морем. В этом Иван Васильевич не сомневался.

После долгих раздумий он в конце концов решил устроить засаду вблизи базы этих немцев, там, возле холма, где, видимо, и располагается их землянка.

Идти надо затемно. В своем лесу он и ночью найдет дорогу. Ночыо они не следят за его домом и наверняка не шастают по тайге. Вот сегодня ночью, за час до рассвета, и надо идти. А как рассветет, они обязательно выйдут из своего убежища. Тут он их и перещелкает.

Он немало слышал о зверствах немцев, хотя сам и не был участником этой, второй войны с Германией. Но в Архангельске слышал такое, отчего кровь стыла в жилах. Ну что ж... Он хоть немного, но заплатит им...

Пошел во двор за дровами — запасы кончались. Взял карабин и корзинку для дров. Собаки выскользнули, едва он отворил наружную дверь. Пошел к дровянику и, только обернувшись назад, заметил, как Белка, рыча, кинулась к ближайшим кустам ивняка. Помор бежал следом.

Старик Лихарев резко и сердито крикнул:

— Назад!

Но Белка уже скрылась за кустами.

— Назад, Помор! Назад, Белка! — еще более резко и зло крикнул он, и Помор остановился.

— Ко мне!

Собака неохотно пошла к дому. Посадив Помора на цепь, старик стал звать Белку, но она не появлялась. Все было тихо.

Старик оставил корзину, освободил Помора от цепи и, шепнув ему: «Иди рядом!»— осторожно стал двигаться вдоль стены своего дома к кустам с другой стороны. Карабин держал на изготовку.

Вместе с Помором обошел все кусты ивняка и не нашел ни Белки, ни следов ее или чьих-нибудь других. Да найти их там было и нельзя — высокая, негустая, уже пожухлая трава скрывала следы..

Но вот Помор замер, уткнувшись носом в землю, и вдруг заскулил...

Старик быстро подошел к собаке и склонился над землей. На желтой траве ему удалось разглядеть несколько небольших пятнышек крови. Это была кровь Белки, потому и заскулил Помор... Прощай, Белочка... Кто же это сделал? Волки? Но она не пошла бы одна так смело на волка. Не бешеная ведь. Умная была собака. Значит, фа-

©