Пионер 1988-06, страница 60

фирм «Шелл» и «Эссо». Однажды старый московский чудак, славящийся своей рассеянностью, почетный академик Каблуков пришел с прогулки без своей любимой трости. Стали выяснять, куда он заходил: в магазины Абрикосова и Эйнема. Он кинулся к Абрикосову, там трости не оказалось. Пошел к Эйнему и получил дорогую пропажу. «Неужели немцы честнее русских?» — с горечыо вздохнул патриот Каблуков.

Надо еще упомянуть о панораме В. А. Рубо «Бородинская битва», которая первоначально помещалась на Чистых прудах в специально построенном круглом здании.

Другая сторона бульвара, тоже сильно перестроенная, уведет нас в более ранние времена. В доме ЛЬ з до самой смерти жила великая актриса Малого театра Гликерия Николаевна Федотова, прославившаяся в молодости исполнением шекспировских ролей, в старости — персонажей Островского.

На стене дома Уо 21 висит столь редко встречающаяся в Москве мемориальная доска: здесь жил известный писатель Николай Дмитриевич Телешов, у которого по средам собирались виднейшие писатели, ученые, музыканты, художники. За свою девяностолетнюю жизнь Телешов немало повидал и оставил интересные мемуары. Там говорится, что наиболее верные участники сред носили прозвища — но московским улицам, переулкам, площадям, отражающие их суть. Список стоит привести целиком, настолько он любопытен: писатель Зла-товратский сперва именовался «Старые Триумфальные ворота», потом— «Патриаршие пруды», цензор Тимковский - «Зацепа», театральный критик Голоушев (Сергей Глаголь)— «Брехов переулок», молчальник Гославский - «Большая Молчановка», Горький — «Хитровка» (ночлежка Хи-трова рынка описана в «На дне»), Шаляпин — «Разгуляй», Иван Бунин— «Живодерка» (за худобу и хтой язык), его брат Юлий — «Старый газетный переулок», лысый Серафимович— «Кудринка», эалысый Чириков — «Лобное место», несокрушимый в своих взглядах Вересаев— «Каменный мост», Куприн— друг цирковых наездников

«Конная площадь», а недавно дебютировавший в литературе Леонид Андреев Большой Проектированный переулок», были еще «Каланчевская площадь^ — гигант-издатель Миролюбов и «Пречистенка»— кроткий писатель Белоусов.

Вот что писал о Телешовском кружке Иван Алексеевич Бунин:

— «В Москве существовал тогда литературный кружок «Среда», собиравшийся каждую неделю в доме писателя Телешова, богатого и радушного человека. Там мы читали друг другу свои писания, критиковали их, ужинали. Шаляпин был у нас нередким гостем, слушал чтения — хотя терпеть не мог слушать,'— иногда садился за рояль и, сам себе аккомпанируя, пел— то народные русские песни, то французские шансонетки, то «Блоху», то «Марсельезу», то «Дубинушку»— и все так, что у иных «дух захватывало».

Раз, приехав на «Среду», он тотчас же сказал:

— Братцы, петь хочу!

Вызвал по телефону Рахманинова и ему сказал то же:

— Петь до смерти хочется! Возьми лихача и немедля приезжай. Будем петь всю ночь.

Было во всем этом, конечно, актерство. И все-таки легко представить себе, что это за вечер был соединение Шаляпина и Рахманинова. Шаляпин в тот вечер довольно справедливо сказал:

Это вам не Большой театр. Меня не там надо слушать, а вот на таких вечерах, рядом с Сережей».

Остается сказать о бывшем кинотеатре «Колизей», где сейчас находится театр «Современник». Там шли всегда самые лучшие фильмы, а в фойе играли лучшие тогдашние джазы, особенно часто джаз под управлением Варламова, здравствующего и ныне. О нем писал Илья Ильф в своем дневнике: «Хорош был старик Варламов, который пел в трубу из скоросшивателя». Труба заменяла не существующий тогда микрофон, а «старик» был довольно молод, хотя и с проседью, и пел он замечательно: элегическое танго «Уходит вечер, вдали закат погас» и лихое — «И в беде, и в бою об одном всегда пою: никогда и нигде не унывай».

©