Пионер 1988-08, страница 18

мые со всех сторон ветрами озлобления...

«Я не хотела бы, чтобы моя будущая семья была похожа на ту, в которой я живу. Потому что, когда папа приходит выпивши, родители ругаются — он не сразу спит, я, конечно, не могу рассказать про отца все, но думаю, что не люблю его, а маму я люблю, и очень. Я представляю будущего мужа ласковым, добрым, чтобы любил детей, водил их гулять, чтобы был отцом своих детей».

Читаю, жалею эту четырнадцатилетнюю девушку: рад буду, если судьба подарит ей такую встречу— с ласковым и добрым. А если не подарит? Если и взрослая жизнь будет такой же печальной, как и детство? Как помочь ей, чтобы не ошиблась в выборе? А то ведь как будет. Не найдя взаимопонимания в семье— какое там взаимопонимание. если отец лыка не вяжет, а мать вконец издергалась? — девчонка будет искать хоть кого-нибудь, кому можно было бы выплакаться. И появится в ее жизни мальчик, пятнадцати ли, шестнадцати лет, тоже удравший из дому, и они поймут друг друга и подумают, что вот уже и произошла Встреча, и дай-то бог, чтобы через год-другой не наступило разочарования и опустошения души. Увы — из других писем, уже не в «Пионер» приходящих, а, скажем, в «Комсомольскую правду», знаю, что ласковые и добрые мальчики вовсе не обязательно превращаются в хороших отцов... Тот, который, выпив, не сразу засыпает, а мотает нервы окружающим — тоже ведь в детстве и юности был совсем иным. Иначе вряд ли его полюбила бы та измученная женщина, которая когда-то мечтала о детях и счастье. Что же такое потом произошло с этим мальчиком? Ни он не ответит, ни жена его, ни уж. тем более, дочь... семиклассница,

потому что на уроках ей про это не объясняют: мала еще. Я помню лишь единственный случай, когда мальчишка пятнадцати лет вступил в неравный бой с отцом-алкоголиком, в бой за него же, отца, и победил, хотя для этого ему пришлось, забыв, что маленький, перерыть горы литературы, узнать дорогу ко всем наркологам, имеющимся в городе... Но это скорее исключение, причем редчайшее. Основная часть обездоленных ребят находятся в ситуации примерно той же, что и кролик, уже увидевший удава, но и попытки не делающий что-то такое предпринять. Ну — кролику простительно, он неграмотный, и у него в генетической памяти ужас перед удавами— а мы-то ведь люди, и что с того, что маленькие? Если нам доверяют читать Пушкина — а что есть в этом мире сложнее, чем Пушкин?— то уж литературу-то нарко-, сексо- и прочей логии, имеющей самое прямое отношение к нашей жизни, неужто нельзя освоить? Правда, вот беда, ты, наверное, даже и не слышал таких фамилий: Нейль, Эрхард, а если краем глаза и видел какие-нибудь журналы, скандинавским дошкольникам предназначенные, думал, что и листать их можно только быстренько-быстренько, в тайном уголке, в полутьме, чтобы ни мама, ни учительница... А то мама — хотя и плачет каждый день и не понимает, что половина проблем в семье от половой неграмотности — все-таки упорно держится за наивную, еще

бабушкой завещанную уверенность, что ничего ТАКОГО целомудренной девочке знать в тринадцать лет не положено. Увы...

«Я не хотела бы иметь такую семью, в которой живу сейчас. Мы мало интересуемся делами друг друга. Мало того, маме не нравится, что я увлекаюсь ансамблем «Модерн токинг» и то, что я без ума от солиста — Томаса Андерса. Она специально поливает на них грязь, хотя ничего об ансамбле не знает...

Такого мужа, какого я хочу сейчас, ни у кого и никогда не будет, так как я хочу, чтобы мой муж обладал всеми хорошими свойствами человека. Главой семьи я не хотела бы быть. Я девочка, в будущем женщина, не хотела бы брать на себя все тяготы семьи, пусть этим займется мой идеальный муж...».

Запрограммированная беда. Процентов на девяносто уже ясно, что не найдет девочка идеального мужа — в городе Хвалынске, откуда пришло письмо, Томасов Андерсов не водится. Да, кстати, на роль идеального мужа этот самый Томас ну просто никак не годится, что не умаляет его иных достоинств.

«Мне тринадцать лет, я учусь в седьмом классе. Много рассказывать о себе не буду. Ведущего положения в классе не занимаю, люблю научную фантастику. Мне нравится девочка из моего класса, я мечтаю о том, чтобы она стала моей женой. По моему мнению, у нас получилась бы вполне нормальная семейная жизнь. Я еще в десять лет дал себе слово никогда в жизни не пить и не курить. Я не хочу сказать, что я буду идеальным мужем. Но она почти не обращает на меня внимания. Я знаю ее полтора года, но за это время я понял, что в моем возрасте многие девчонки кажутся неповторимыми. И это правда. У меня в классе было два соперника.