Пионер 1988-08, страница 5

ся все сделать так, чтобы понравилось Тане...

Итак, ДТ сообщил о своих наблюдениях, сестры заскрежетали зубами (благо зубки у них были — никакие грецкие орехи не страшны) и рассказали про сладкий мешок... Тут-то в голове у Алешки и загорелся огонь новой идеи.

Он вот что предлагал. Раз Истратов известный злыдень и раз он здесь давно, от него можно узнать все плохое про лагерный народ. Самое ценное из этого плохого записать...

— А что самое ценное?— спросили Ирина-Марина.

— Ну, самое подозрительное... Кто когда-нибудь чего-нибудь украл. Или кто любит сверкающие предметы. Или кто в библиотеке зачитал книгу «Королевство кривых зеркал»...

— Детство какое-то!

- Детство, потому что я никакого ценного злодейства не могу придумать. А когда он начнет говорить, вы сразу поймете!

Алешка взял поданные ему ручку и блокнот, написал несколько слов, вырвал страничку, протянул ДТ:

— Гони! Прямо к Истратову! — Здорово это у него получилось.

Ясное дело, Тане хотелось вмешаться, но... знаете, как бывает: не успевала в нужную секунду сказать свое, а потом уж было поздно!

Но почему же она не успевала? А потому, что командирские погоны сами собой таяли у Тани на плечах, она их уже не чувствовала, как раньше.

Вот и сейчас Таня только слышала, как сердце бьется, да еще слышала, как в ушах звенят-повторяются Алешкины слова: «Вы главное, не волновайтесь. Я все продумал». Вообще это он сестрам сказал. Однако оно и к Тане относилось.

Тут на террасу вошел ДТ, а за ним высокий и худой парень с такими глазами, какими обычно смотришь на комара: спокойными и соображающими, как бы его прихлопнуть. Он увидел Таню,