Пионер 1989-02, страница 15

я

г

шая Оля, вступай! Но мне показалось... Ничего не делай без веры!— Звучала не просьба, мольба, обнаженная боль. Он отвернулся, отдернул занавеску. Светало.

13

Ирина Николаевна, учительница русского языка и литературы, ревностно оберегала дружеские отношения с непокорным классом, бунтующим против ее коллег. Сознание своего превосходства составляло ее тайную гордость, ее успех. Она старалась его оправдывать. Следила за новым в литературоведении, не пропускала интересных статей в литературных изданиях и на уроках почти не касалась учебника. Ребята ценили ее знания, ее способность увлекательно рассказывать, ее осведомленность. С ней было о чем говорить, и она умела выслушивать. Она одобряла, когда ребята пытались размышлять по-своему. Но... о том, что уже кем-то было высказано. Свободомыслия Ирина Николаевна боялась, хотя тщательно скрывала это от своих учеников.

Не просто сложилась ее жизнь. Годы работы в показательной школе при прежнем директоре, этой «госпоже министерше», не знающей ограничений своей власти, приучили Ирину Николаевну к беспрекословному повиновению. Она тешила

в душе... Ты понимаешь?.. Он заглянул Олеське в глаза, встал, поднял Олеську за плечи, притянул к себе, склонил голову к ее голове.

Так они стояли. Обнявшись, разделяя боль, которую время притупляет, но не излечивает.

— Папа,— спросила Олеська, когда они немного успокоились,— ты не хочешь, чтобы я вступала в комсомол?

— Мне хотелось бы,— не сразу отозвался отец,— чтобы ты жила с верой. Без веры, надежды и любви человек перестает быть человеком. И тогда он способен на все худшее... Если веришь, как верили, несмотря ни на что, твой прадед и Боль-