Пионер 1989-04, страница 39

тивной площадке, где ожидают автобусы и экскурсоводы. Для остальных занятия как обычно Температура воздуха плюс 24 градуса...»

Перед ступенями подъезда закручивался водоворот из школьников. Тесной группой на ступенях стоял педагогический коллектив. Об него, словно о волнолом, разбивались потоки учащихся, стремившихся на урок; образовывались немыслимые завихрения, и в конце концов поток направлялся в новое русло, огибающее школу справа — к автобусам и экскурсоводам у спортивной площадки, потому что и в самом деле было плюс 24 и день обещал быть ярким, безоблачным— короче, таким, какими до лжны быть дни не в учебное время, а в счастливую пору каникул.

— Вот это да! — изумился Петр Трофименко.— Сколько ни учусь, такого не припомню! Желающие принять... для остальных— как обычно. Да кто ж остальными-то будет! Бренк, тебе придется снимать загородную экскурсию и двухчасовой отдых, а не уроки.

Но сейчас же из ликующего водоворота вынырнула тяжеловесная фигура самого Степана Алексеевича, одетого, несмотря на плюс 24, в строгий отутюженный костюм. Директор скользнул взглядом по шоколадному лицу Златко, удовлетворенно кивнул, а потом мягко пригласил:

— Прошу в здаюе! Сейчас будет дан звонок.

— Все ведь на экскурсию поедут! — изумился Петр.

— Не все не все,— ответил директор убежденно.— Кое-кто учебу предпочитает любым развлечениям, даже экскурсиям, которые, правда, тоже полезны. И таких большинство!

— Вам что интереснее снимать?— поинтересовался у Бренка и Златко Костя.— Экскурсию на автобусах или уроки? Вообще-то, учтите, экскурсии у нас бывают гораздо реже, чем уроки...

— И то. и другое интересно,— сказал Бренк. но директор, мягко взяв его за руку, уже прокладывал дорогу к ступеням подъезда, и все, повинуясь привычке— все-таки это был директор школы! — не возражая, двинулись следом.

Педагогический коллектив расступился. Учителя в отличие от школьников рассматривали Златко и Бренка с жадным любопытством. Правда, поднимаясь по ступенькам, Костя и Петр могли бы заметить, что у литератора Петра Ильича вид такой, словно он присутствует там, где заведомо не должен быть, и сам очень удивлен этим обстоятельством, а историчка Вера Владимировна, или, как за глаза ее звали, Верочка, нервно покусывает губы.

Преподаватель физкультуры Галина Сергеевна в тренировочном костюме с фирменным престижным трилистником, взглянув на Златко, выронила из рук туго накачанный мяч, и он гулко запрыгал по ступеням. Не оборачиваясь, Степан Алексеевич мягко проговори:

— А вы, Галина Сергеевна, поезжайте на экскурсию. В расписании сегодня нет занятии физкультурой. Прос аедите, чтобы все сели в автобусы.

Физкультурница осталась у входа, остальные учителя потянулись в здание школы. Среди них

был какой-то незнакомый молодой человек, поглядывающий на фонокварелескоп у Бренка с жадным любопытством, но очень внимательно присмотревшись, в молодом человеке можно было признать сбрившего бороду, подстриженного и тщательно причесанного Лаэрта Анатольевича.

Все больше недоумевая, Петр и Костя смотрели по сторонам. Никого из школьников не было, вестибюль поражал тишиной и чистотой. В тишине особенно оглушительно загремел звонок.

— Прошу в классы, товарищи! — торжественно сказал директор педагогам и, мгновение подумав, добавил: — Да, вот что еще: поздравляю вас с началом нового учебного дня!

Бренк не отрывался от фонокварелескопа.

Учителя, поблагодарив Степана Алексеевича, потянулись в разные стороны. Лишь почему-то обернулась на ходу Верочка. Степан Алексеевич значительно кашлянул, поправил галстук и ушел в сторону своего кабинета.

Бренк опустил фонокварелескоп.

— Ничего не понимаю,— пробормотал Петр,— все ведь направлялись на экскурсию, школа должна быть пустой. Ты видел, чтобы в школу кто-нибудь заходил?— спросил он у Кости.

— Надо пойти и затянуть в классы,— рассудительно сказал Костя.— не зря же туда пошли учителя. Значит, не все поехали.

Они поднялись на второй этаж. В пустоте коридора гулко отдавались шаги. Петр и Костя с изумлением увидели на одной из дверей табличку, которой еще вчера не было: «Класс отличной успеваемости и примерного поведения». Петр толкнул дверь и, удивленный, отступил — класс, как всегда во время уроков, был заполнен. Матгматичка Елизавета Петровна задала кому-то вопрос, ча который тут же получила четкий, правильный ответ.

— Геометрия,— определил Бренк,— это мы еще не снимали.

Все четверо вошли в класс, и Бренк снова поднял фонокварелескоп. Никто в классе не обратил на вошедших никакого вникания. Елизавета Петровна вызвала к доске сразу трех учащихся, задала им три задачи про равнобедренные треугольники и приступила к устному опросу. На каждый вопрос следовал моментальный ответ, задачи тоже были решены молниеносно. Восхищенный Златко прошептал на ухо Петру: «Вот это дь! Даже у нас не всегда так бывает!»

Но Петр Трофименко не отвечал. Он обшаривал взглядом класс и все больше мрачнел: лица были ему незнакомы. Костя Костиков тоже был удавлен. Бренк не отрывался от фонокварелескопа. Вопрос следовал за вопросом, ответ за ответом. Наконец, Бренк опустил аппарат и потянул Златко за рукав.

— Здесь хватит,— прошептал он,— пошли дальше.

— Да,— все больше мрачнея, отозвался вместо Златко Петр,— здесь нам делать больше нечего.

Они вышли в коридор. На их уход тоже никто не обратил внимания. Можно было подумать, что снова вступил в действие эффект кажущегося неприсутствия.

37