Пионер 1989-08, страница 32
лекое от реальности, давшей первый толчок воображению. На самом деле Татьяна в «Евгении Онегине* совсем не Анна, не Алина и тем более не Зизи; Прасковья Александровна не старуха Ларина, а дом Лариных — вовсе не тот реальный дом, r котором бывал Пушкин. Точных соответствий здесь нет, и не надо их искать. Последний раз Тригорское увидело Пушкина 5 февраля L837 года. Дорога из Пскова в Свято-горский монастырь шла в то время мимо поместья Осиповых-Вульф, и туда завернул скорбный поезд. «Точно Александр Сергеевич не мог лечь в могилу, чтобы не проститься с Тригорским к с нами»,— скажет потом дочь Прасковьи Александровны. одна из двух «малышек», с которыми Пушкин иногда играл в пору Михайловской ссылки. Обе они, теперь уже взрослые, 6 февраля поехали хоронить поэта, чтобы, как сказала их мать, «присутствовал при погребении хоть кто-нибудь из близких». Но до этого черного для русской литературы дня было еще далеко, когда в июне 1825 года н Тригорское приехала погостить у родных Анна Петровна Керн. (Тений чистой (J красоты Старые липы переплелись ветвями над головой, а извилистыми корнями под нашими ногами. Мы последнее поколение, которому позволено тут ступать. Старые липы умирают. Каждую весну одна ИЗ них не покрывается листьями, кора ее отваливается лохмотьями, обнажая безжизненную древесину. Липам мало солнца, слишком густую тень сплели они для себя. Благословенна прохлада под их кронами в жаркий июльский день такой, как выдался сегодня, когда ни тени облачной на небе, ни легчайшего дуновения в воздухе. Благословенны их ветви и корни, их прямые стволы, их вечно влажные, на ощупь кожистые листья. Когда листва опадет в последний раз, чтобы не возродиться снова, когда пожухнет кора, сухими и ломкими станут гибкие ветви, липовая аллея не умрет. Ей уготовано бесконечно долгое существование — как нашей литературе, нашему языку. Мировая поэзия с благодарностью чтит Липовую аллею, ибо ей обязана рождением строк, по сей день не превзойденных. Каждый, кто владеет русским, знает их наизусть. А на другие языки их, говорят, так и не удалось удачно перевести. На самом деле Липовая аллея ни при чем. На ее .месте мог оказаться любой другой уголок сада, парка или дома. Дело в том состоянии души великого поэта, которое сложилось из тончайших неведомых нам чувств, мыслей и впечатлений. Первейшим из них была встреча с прекрасной молодой женщиной, Анной Петровной Керн, которую он когда-то однажды видел в Петербурге и красота которой на мгновенье, «чудное мгновенье», околдовала его. Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты. Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. В томленьях грусти безнадежной, В тревогах шумной суеты Звучал мне долго голос нежный И снились милые черты. Шли годы. Бурь порыв мятежный Рассеял прежние мечты, И я забыл твой голос нежный. Твои небесные черты. В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои Без божества, без вдохновенья, Без слез, без жизни, без любви. Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье. И жизнь, и слезы, и любовь. Кто же она такая — Анна Петровна Керн? За что достался ей бесценный дар — пушкинское стихотворение? Он навсегда вовлек ее н орбиту планет, окружающих солнце русской поэзии. По сей день ее имя сияет пусть отраженным, «лунным», но бесконечно притягательным для нас светом. Как познакомиться с человеком, с которым мы разминулись во времени? Нам придут на помощь глаза и впечатления тех, кто был с ним знаком, его современников. Посмотрим на портрет Анны Петровны Керн, мштатюру, писанную с нее неизвестным художником в двадцатых годах прошлого века, как раз в ту пору, когда Пушкин впервые увидел ее. Круглолицая молодая женщина спокойно и кротко смотрит на нас. И мы испытываем разочарование. Неужто это и есть «гений чистой красоты», красавица, вдохновившая великого поэта на создание великого стихотворения? Право, мы ждали чего-то более яркого, значительного, необычайного!.. Может быть, орлиного взора, пышных кудрей, причудливо изогнутых губ, а может быть, тяжелых кос и таинственного мерцания в огромных очах... А тут— лицо, скорее простое: гладкие, расчесанные на прямой пробор волосы, широковатый нос, округлый подбородок - черты мелкие, слегка даже размытые. В это лицо надобно всмотреться, чтобы проступила и стала доступна взгляду его неброская прелесть. Она в гармонии. В бесхитростном сочетании неярких красок и нерезких линий. Очень русская, северная, умиротворяющая красота. На портрете работы художника И. А. Багоева, писанном в 1840 году, то же лицо мы видим омраченным тенью печали, недоумения и обиды. Женщина. изображенная здесь, словно вопрошает о причине своих бед. горестным «за что» дышит ее облик*. ...Вот мы и увидели ее лицо. Теперь мы знаем, как она выглядела. Попробуем пойти дальше: узнать, о чем она думала, что ей нравилось и что огорчало, была ли она образованна, понимала ли искусство? Попытаемся угадать — могла ли она оценить стихи, ей посвященные? До нас дошли письма Анны Петровны, ее юношеский дневник, ее поздние воспоминания. Такие свидетельства — самые драгоценные: они приоткрывают для нас душу человече * Этот портрет не считается достоверным: у специалистов нет уверенности, что именно Керн изображена на нем. 29 |
