Пионер 1990-01, страница 56

ДОХОДНЫЙ ВОЗРАСТ

КТО КОГО ВОСПИТЫВАЕТ?

Нет такого человека, который

за десять лет школьной жизни не вступил хотя бы раз в конфликт с учителем. Отчего это происходит? Давайте попытаемся разобраться.

Представим себя на месте обиженного ученика, предположим, седьмого класса.

— Вот я пришел на урок математики. Толком не выспался... Какой же громкий голос у мате-матички... Чего она так орег? Что-то нет у меня интереса к этому предмету. Наверное, ма-тематичка сама виновата. Что ей от меня надо? Чтобы я не мешал?.. Или чтобы разобрался в алгебраических дебрях?.. А ведь она живой человек. Тоже не выспалась, наверное. Интересно, дети у нее отличники или нет?.. Впрочем, какое мне дело. Учить— это ее обязанность, ее работа. Вот пусть и учит.

Если рассуждать, как этот семиклассник, то учитель вроде бы и не совсем человек. Скорее механизм, выдающий знания. И ученик, получается, тоже не совсем человек, а просто губка, эти знания впитывающая. Значит, и отношения у них челово-ческими быть не могут. Просто нечеловеческие начинаются взаимоотношения.

Но вот конфликт стал реальностью. Учитель сделал тебе резкое замечание за то. что спишь на уроке. Ты огрызнулся. Тебя подняли из-за парты и написали отповедь в дневник. Что делать?

Прежде чем ответить на этот вопрос, надо для себя решить, что больше хочется— ругаться дальше или общаться по-человечески?

Можно, конечно, встать на путь конфликтов, ссор и обид.

Правда, это не прибавит радости в жизни. Лишь потешит твое злорадство. А злорадство, желание причинить боль другому— самообман чистой воды. Во-первых, всегда надо быть начеку. Уязвленный тобой человек вряд ли пожелает остаться в долгу. Значит, жди ответа. Во-вторых, давая волю озлобленности, ты демонстрируешь отнюдь не превосходство и не силу. По-настоящему сильный духом человек, конечно же, добр. На кого ему озлобляться,

ОГДА

ОБИДЕЛ

УЧИШЬ

Мой приятель, учитель истории Николай Николаевич, любит размышлять: «Это еще неизвестно, кто кого воспитывает— я их или они меня. У них же тридцать две головы, шестьдесят четыре уха и столько же глаз и рук. Конечно, я не могу не считаться с ними».