Пионер 1990-02, страница 34

- - -

кровать и шкаф мостами?— спросил он хозяйку.

— Как вам будет удобно.

К обеду весь Форпост уже знал, что Голиков снял квартиру у Кожуховской и переставил мебель, потому что боится выстрелов из окна. Аркадия Петровича такая осведомленность устраивала, потому что спать он собирался не на кровати, а на печке, где толстая кирпичная кладка могла надежно прикрыть его от любых пуль.

Однажды ночью в Форпост прискакал гонец. Он сообщил, что на рудник «Богомдарованный» налетела банда. Она забрала все золото, двенадцать килограммов триста восемнадцать граммов, и продукты на складе. Продуктов было мало. А бандиты, видать, изголодались и начали шарить по квартирам рабочих. Забрали все до крупинки и увезли. Даже детям в поселке не из чего будет сварить кашу.

На рудник был послан отряд Козлова в 20 штыков. Вскоре с "Богомдарованного поступил подробный рапорт: «Поскольку нечем кормить рабочих и их семьи и добыча золота может остановиться. руднику выделили 253 пуда хлеба, который находится на Яловой. Получены сведения, что банда готовится отбить обоз. В налете собирается участвовать сам Соловьев. Прошу усилить мой отряд. Козлов».

Голиков показал донесение Никитину.

Восемьдесят мешков муки! Пашка присвистнул.— Вели Соловьев их перехватит, он сможет спокойно сидеть в тайге целую весну. Конечно, отдавать хлеб нельзя.

— А где я возьму людей сопровождать этот хлеб?— сердито спросил Голиков.— Двадцать человек я уже послал охранять рудник. Не меньше тридцати придется послать охранять обоз.

— Попроси — Ужур подбросит.

— Тебе не кажется, что мы становимся ночны- > ми сторожами? Нам не хватает только колотушки,

чтобы бить по доске и кричать: «Соловей, не подходи! Мы здесь!» 1

Аркадий Петрович ходил по комнате, садился, снова вставал, но в голове не появлялось ни одной дельной мысли. Раза два забегал Никитин, но все по другим делам.

Голиков почувствовал, что утомился и его кло- '

нит в сон, но он решил: пока что-либо дельное не *

придумает, не ляжет. Он надел шинель и папаху >

и вышел на улицу.

Кивнув часовому, Аркадий Петрович повернул направо, отошел от штаба шагов на двадцать и услышал шепот: «Голик... Голик...»

Аркадий Петрович вздрогнул. Справа от него зиял дырой полусгнивший забор давно брошенной \

усадьбы. Из дыры выглядывала голова в мохна- I ¹

той шапке. Шапка была велика, налезала на глаза, и разглядеть лицо было невозможно. /

Голик, давай сюда! - снова позвала мохнатая шапка.

Шепот скрадывал интонации, но голос показался Аркадию Петровичу детским и знакомым.

— Гаврюшка, ты, что ли?! — засмеялся обрадованный Голиков.

— Я давно тебя жду,— ответил мальчик.

Он схватил Голикова за руку и потянул за собой в дыру. Аркадий Петрович с трудом в нее пролез. Когда же он распрямился, Гаврюшка ткнулся ему лицом в живот и заплакал.

— Ты чего? — удивился Голиков.— Снова побил отец?

— Астанайка...- с трудом произнес Гаврюшка и снова заплакал.

- Что Астанайка? Что он сделал?!