Пионер 1990-08, страница 46

— Вперед! — поддержал его Молоток.— Навстречу будущему!

— Навстречу жизни! — в тон ему подхватил

весь железный народец.

* * *

Друзья не прошли и десятка шагов, как наткнулись на запыхавшуюся Черепаху.

— Наконец-то! — сквозь одышку проговорила она.— Я ищу тебя с самой ночи!

— Меня?! —удивился Луненок,— Зачем?

— Чтоб отвести тебя к твоей маме.— Она все еще не могла отдышаться.— Меня попросила об этом Луна. Садитесь-ка все ко мне на панцирь и поехали на Круглый Холм, где живет твоя мама, которую зовут Солидея.

— Ура! — закричали инструменты.

— Никакое не ура,— возразил Луненок.— Вы что, не видели, как она еле-еле ползет! Как раз с ней-то мы время и потеряем. Лучше пойдем пешком. Спорим, мы будем у мамы раньше нее!

— Учти: тише едешь, дальше будешь,— заметила Черепаха.

— От того места, к которому едешь,— сострил Луненок.

— Мудрая Черепаха усмехнулась.

— И все-таки мой тебе совет, Луненок: не торопись.

— Ты тоже, Черепаха!

Она еще раз усмехнулась.

— Я вижу, ты встал и не умылся. А по утрам, чтоб ты знал, надо умываться. Каждый день. И вынь палец из носа, в носу ковырять нехорошо.

Луненок хмыкнул. На этом они расстались.

— Неплохо бы подкрепиться перед дорогой,— обратился Луненок к своим товарищам, огорчившимся оттого, что нельзя проехаться на панцире Черепахи.

— Пошли во дворец! — предложила Пила.— Там уже сто лет стоит накрытый стол.

И она поведала Луненку историю города. Сто лет назад в городе случился голод. Все, у кого была какая-нибудь профессия, покинули его. Остались только король с королевой и их придворные, которые ничего не умели делать. Город остекленел. И все оставшиеся остекленели. Так и сидят, стеклянные, в своем стеклянном дворце.

— Здравствуйте! — обратился Луненок к присутствующим, поднявшись в зал по лестнице из синего стекла.— Не найдется ли на королевском столе молока?

Никто ему не ответил. Королевская чета неподвижно сидела, уставившись друг на друга.

— Король, наверно, не расслышал,— объяснил перепуганным инструментам Луненок и, подойдя поближе, гаркнул королю в самое ухо: — Дай молока, заколдованная жадина!

Это было равносильно разговору со статуей.

— Хорошо! Тогда я сам налью себе молока! — решил Луненок и вскарабкался на королевские колени, а с коленей на стол.

На столе было все, что угодно: ветчина, печеная дичь, что-то такое, чему и названия нет, а молока не видно.

Он нашел его под самым носом у королевы.

— Извините, ваше величество,— вежливо сказал Луненок и осушил кружку до дна.— А теперь поешьте вы.— И он повесил связку сосисок на шею королеве,— Вы тоже, ваше величество! — И он прилепил кусок ветчины на лоб королю.— А теперь опять вы! — И вывалил на голову королеве тарелку макарон с томатным соусом.—

И вы! — Залепил сырым яйцом в физиономию королю.

— Ой, что будет! — ахнули инструменты.

— А ничего не будет! — отозвался Луненок и пошел по тарелкам, которые со звоном стали разбиваться под его ногами.

— Луненок, так не делают! — обрушился на него Молоток.

— Надо уходить,— стукнули Колодки.

— Но мы не знаем, как отсюда выбраться,— запела Пила.

— А вот он нам скажет! — продолжал озорничать Луненок и, схватив Молоток, занес его над головой короля.

— Не делай этого, Луненок! — взмолился Молоток.

— Если не скажешь, тебе придется плохо,— последний раз предупредил Луненок.

Король продолжал сидеть с прежним выражением лица. И тогда Луненок опустил Молоток на его голову.

Не успели осколки королевской головы упасть на пол, как стеклянный город исчез.

— Вот мы и вышли,— констатировала Пила таким тоном, будто все случилось благодаря ей.

Молоток лежал, боясь открыть глаза.

— Вставай,— сказал ему Луненок.— Мы свободны! ..

Весь день они двигались от холма к холму. Но каждый раз это оказывался не тот Круглый Холм, у подножия которого 'стояла мельница, где жила Солидея. •

— Какая большая эта Земля! — задумчиво моргал Луненок.— Что же нам делать, скажите, вы, те, кто живет на свете давным-давно и знает, как что делается?

— Я всегда думал, что мир кончается в стенах мастерской,— признался Молоток, потупив глаза.

— И мы,— подтвердили грустные Гвозди,— мы тоже никогда не покидали нашей коробки и были уверены, что мир — это полка, на которой мы лежим.

На счастье, пролетал Ветер, и Колодкам пришло в голову спросить у него:

— Ветер, Ветер, ты летаешь повсюду, не мог бы ты сказать, в каком направлении Круглый Холм?

Но Ветер не мог усидеть на месте даже мгновение. Как многие дети. Вчера он сбежал из Города Товаров и спешил всю ночь, чтобы поспеть в Страну Кастрюль. Он успел лишь просвистеть:

— Какая тоска, друзья мои, какая тоска! Как тосклив этот мир!.. Там впереди ковыляет старуха Канелла, что означает «Труба», спросите у нее.. Какая тоска, люди...— И исчез за горой.

Друзья ускорили шаг и через некоторое время нагнали тощую старуху, на деревянной ноге, с мешком за плечами, из которого торчала ее настоящая нога.

— А почему?..— начал было Луненок, который никогда прежде не видел старух, таскающих собственную ногу в мешке, и желая все знать.

— Никаких «почему»,— огрызнулась старуха и, двинув ему ногой по голове, засунула его в свой мешок.

Странная старуха была эта Канелла. Ленивая до предела, ленивей некуда. Как только она увидела Луненка, сейчас же подумала: «С такими инструментами этот мальчишка будет работать на меня всю жизнь».

— Я ищу, кто бы отремонтировал мне ногу,

5 г