Пионер 1990-10, страница 14

Овец же стригут. У них новая шерсть вырастает. Они же не умирают.

— Не умирают! обрадовался Роман.

Обеими руками он крепко обвил отцовскую

шею, прижался к его выбритой и все-таки колючей щеке и прошептал по секрету:

— Волк курить бросил!

Шепотом же отец похвалил Волка:

Мо-ло-дец! Что тут еще скажешь? Молодец, да и только!

...Отцовская куртка висела в прихожей все лето и начало осени. Когда же похолодало, Роман приспособился ночевать на куртке, на волчьем меху.

Мех пышный, теплый и надежный.

Порой Роману кажется, что это сам Серебряный Волк на широкой спине несет его в жаркие страны.

Засыпая, мальчик любит разговаривать с Волком:

— Куда мы нынче поедем?

— Как скажете!

— На речку!

— По-е-ха-ли!..

И сообщает Роман Волку все свои желания:

— Я хочу быть всю жизнь маленьким.

— Зачем?

— Чтобы не умереть.

— Ты никогда не умрешь!

— Правда, что ли?

— А я врать буду, что ли?

— Я все равно всю жизнь хочу быть маленьким.

— Почему?

— Чтобы тебе легче было меня возить.

— Я и тяжелого тебя увезу, куда скажешь.

— Спасибо...

Беседу ведет один Роман на два голоса — за себя и за Волка.

За себя он говорит обыкновенным голосом. А за Волка — толстым, взрослым, значительным, так что сам Роман относится к этому голосу с уважением и даже несколько побаивается его.

Муравейник

В садике ближе к вечеру Роман всегда спрашивал меня:

— Дядя Стасик! Вы возьмете меня домой?

— Конечно, возьму.

Но когда народ расходился и я собирался «брать» Романа, его обычно в садике уже не было.

— Пошел провожать Сашу Автошину,— уважительно говорила истопница.— Они дружат.

Саша Автошина была бледной худенькой девочкой в великоватой вязаной кофте и вязаной шапочке.

Роман провожал ее до дому, но потом, постояв у крыльца, дети шли в лес проведать муравейник.

Я тоже любил бывать у этого муравейника, и меня не покидало предчувствие гибели его одновременно с надеждой на счастливый исход.

Дело в том, что муравьи построили его у самой дороги; и почему они выбрали такое опасное место, сказать трудно.

Роман с Сашей решили спасти муравейник и перенести дорогу подальше от него. Они принесли лопату из дома и стали копать новую колею, метрах в трех от муравейника, а выкопанную землю относить в старую колею.

Копал в основном Роман, а Саша засыпала старую колею веточками и травой.

Рядом кипел муравейник— великанская серая макушка.

Как самовар кипел!

Муравьи ползали по всем этажам; и у каждого, без понукания, была своя полезная работа.

В муравейнике лежали две белые палочки — одна для Романа, другая для Саши.

Наработавшись, Роман спросил:

— Муравьи, муравьи! Вы нам кислоты дадите?

И сам же отвечал за них важным «муравьиным»

голосом:

— Берите. Нам не жалко.

Морщась от кислоты, вскрикивая и хохоча, как от щекотки, дети облизали белые палочки: и Саша сказала:

— Какая кислятина! У меня даже слезы!

— У меня тоже слезы! — обрадовался Роман.

У тебя по губе муравей ползет! — сказала

Саша, взяла муравья двумя пальцами и отпустила в муравейник.

У муравьев есть телевизор? — спросил Роман. Девочка подумала и ответила:

— Есть, конечно. Маленький.

Про кого он показывает?

— Про муравьев и про людей.

Дети говорили тихо. Было отчетливо слышно, как шуршат муравьи, как вся огромная серая шероховатая поверхность муравьиного обиталища шевелится и словно бы дышит и вот-вот скажет • на человеческом языке что-то очень важное.

Что?

...На другой день дети опять пришли проведать муравейник и заодно узнать, как поживает дорога, которую они проложили вчера вечером, ездят .пи по ней машины.

Муравейника не было.

То есть как это ие было?

А вот так — не было, и все...

А была срезанная бульдозером широкая полоса красной мертвой земли. Вела эта полоса в ворота огорода Молчуна. Так получилось, потому что Молчун попросил заезжего бульдозериста выровнять ему землю под полотно дороги, чтобы потом засыпать его камушками и залить асфальтом. А своя личная дорога ему понадобилась для того, чтобы удобно было въезжать на подворье.

Муравейника Молчун мог и не заметить, и не знать про него, потому что видел худо и носил очки с толстыми, как лупы, линзами. А бульдозерист, конечно же, видел муравьиный город, но, будучи любителем денег и водки, ради легкого заработка не пожалел муравьев.

— Где наш муравейник? - спросила Саша.

На обочине красной земли Роман нашел сломанную белую палочку, отдал ее девочке и безутешно заплакал.

Плача, он подбирал земляные комья и швырял их в огород Молчуна.

Но швырял их недалеко, чтобы хозяин не заметил. потому что понимал: Молчун может пожаловаться родителям.

Тогда жди крупных неприятностей.

— Я ему все стекла выбью! — пообещал он громко, чтобы слышала Саша.

— Да ты что?— изумилась девочка.— Тебя в тюрьму посадят.

— Ну и пусть. пробормотал Роман.

Саша нашла вторую белую палочку, подала ее Роману и сказала:

— Эта несломанная.

Маленько-то сломанная,— проворчал Роман.

— Маленько не считается.

12