Пионер 1993-03, страница 21
Александр ТОРОПЦЕВ ЖИЛ-БЫЛ ГОРОД В 837 году жители Фессалоник в очередной раз доказали врагам, что город их неприступен, а люди могут воевать с любым противником. Мужественный народ, крепкие стены, богатая земля, теплое морс, обильные рыбой реки, хорошая торговля — райский уголок на земле, город Фессалоники! Семьдесят лет прошло в мире и труде. Три поколения фессало-никийиев не знали, что такое война. Беззаботно и радостно жилось на берегу Эгейского моря. И вдруг в один летний день Фессалоники огласились дикими воплями, криками мужчин, женщин, стариков и детей — жутким страхом повеяло от каждого дома. — Агаряне идут войной! О, горе нам, горе! Агаряне (так в те времена называли арабов) во главе с предводителем Львом надвигались морем с юга. Пятьдесят четыре корабля с отчаянными вояками рыскали между островами в поисках добычи и крови человеческой. Лев рассчитал очень просто и точно, «выдав» шпионам тайну о конечном пункте похода. Весть быстро разнеслась по Римской империи и до избалованного миром. изнеженного роскошью города Фессалоники. Страх и смятение охватили всех. Эпидемия страха — опасная болезнь человеческого духа. С трудом удалось посланцу императора Петроне направить энергию людей на отпор врагу, а не на бесконечные слезные речи. В какой-то момент казалось, что удалось сплотить плак сивую массу и начать готовиться к отражению вражеского нашествия. Петрона придумал план обороны стены, выходившей к морю, старой, невысокой. Нужно было вбить в морское дно огромные каменные глыбы, через которые по расчетам стратига корабли агарян не прошли бы к городу. Работа продвигалась успешно. Народ воспрял духом. Но армада Льва агарянского продвигалась к Фессалоникам, а слухи об изуверстве варваров тормошили души людей. И император Римский переволновался и заменил Петрону новым страти-гом. Тому не понравилась идея бывшего стратига, и он перебросил людей на укрепление стен. Император на этом не остановился, послал в Фессалоники еще одного стратига, проверенного в боях Никиту. Суета, неразбериха, чехарда! Стратиг Никита по неосторожности (а в спешке неосторожность — обычное дело) сломал ногу, свалившись с коня, и руководить обороной в полную силу не смог. Лев агарянский был уже близко. Пришлось забыть о стенах и глыбах в морс, затопить в гавани корабли, построить деревянные башни, которыми руководители обороны решили заменить стены. Была надежда у фессалоникий-цев на искусных лучников — славян, но те не особенно-то спешили на помощь соседям. И, конечно же, жители города надеялись на святого мученика Дмитрия Салунского, который, как го ворили легенды, не раз спасал город от врагов. В преславном храме святого Дмитрия Салунского собирались, устав от споров о преимуществе того или иного способа обороны, фессалоникийцы и молились своему защитнику, а также и Богу своему Иисусу Христу, забывая при этом древнюю мудрость: «На Бога надейся, а сам не плошай». 29 июня 904 года армада Льва агарянского подошла к гавани. Народ метался по улицам, отчаяние поразило город. А Лев тем временем спокойно провел разведку, осмотрел панораму битвы, наметил план. Ничего особенного в нем не было. Никаких интересных задумок. Да и к чему они! Лев агарянский прекрасно видел, что за люди толпятся на стене: серьезной битвы с ними он не ожидал. Агаряне быстро справятся с этим плаксивым сбродом. Битва началась неожиданно. По обычаю агаряне перед штурмом зловеще ударили в тимпаны, закричали зычными голосами, дабы устрашить горожан. Те, в свою очередь, так заголосили, что варвары даже опешили: затряслись поджилки у бесстрашных воинов ислама! Но их предводитель только улыбнулся. Дал время успокоиться воинам, прийти в себя и наконец отдал приказ о начале штурма. Несколько дней понадобилось Льву агарянскому на то, чтобы сломить сопротивление фессало-никийцев. Упорство и натиск воинов агарян были единственным 21 |
