Техника - молодёжи 1935-12, страница 119

В 1929 г. я окончил втуз и поступил инженером в магнитную лабораторию акад. Иоффе. ИофФ^ лично пригласил меня к себе в лабораторию еще за четыре месяца до выпуска, заметив у меня исследовательский уклон. В 1931 г. я выпустил свой первый научный труд «Об электрофизических свойствах расплавленных металлов», который был издан в СССР и в Германии. В этом же году я участвовал в магнитных экспедициях на Кольском полуострове с акад. Ферсманом».

Вот замечательная жизнь Ибрагима Факидова — от неграмотного национала до талантливого, подающего надежды физика.

На «Челюскине» И. Г. Факидов руководил работами по испытанию корпуса и отдельных частей парохода при прохождении его во льдах. Во время своих наблюдений он пользовался не только аппаратурой, специально доставленной ему из Ленинграда, но в процессе работы изобрел и применил ряд новых приборов, давших ценнейшие научные результаты. Во время похода «Челюскина» И Г. Факидов в 80 точках устанавливал свои приборы на пароходе, следя за деформацией корпуса судна. Подобные исследовательские работы по определению крепости корпуса парохода при форсировании ледяных полей впервые в истории арктических плаваний были поставлены И. Г. Факидовьгм.

Я помню, как днем и ночью, круглые сутки, он и его помощник — студент Ленинградского кораблестроительного института машинист А. П. Опокин, торчали в темных трюмах корабля, осматривая приборы и записывая показатели. Я помню, как И. Г. Факидов вместе со всем коллективом вытаскивал из воды огромные, многотонные глыбы льда, чтобы освободить «Челюскина» от сковавших его ледяных полей у острова Колючин, я помню его передовым

Ибрагим Факидов. Фото П. Новицкого

ударником на многочисленных авралах по переноске загоревшегося в трюме угля, добывании льда для вытапливания пресной воды, на сооружении и расчистке лагерных аэродромов, вытаскивании бревен и догок из полыньи, где затонул «Челюскин». Я хорошо помню и никогда ке забуду его пленительную улыбку, жизнерадостность и неиссякаемую энергию, с которой он приступал к любому делу.

Неутомимый ученый, энтузиаст своего нового дела И. Г. Факидов за время рейса «Челюскина» проделал огромную научную работу, результаты которой отразятся на конструкции недавно заложенных новых судов.

В узенькой комнатушке радиостанции Уэллена, над столом, заваленным пестрой грудой бумаг, склонилась подстриженная головка полярной радистки Людмилы Шрадер. На голове наушники, в нетерпеливой руке огрызок карандаша.

«Тише, тише, — делая нарочито строгие глаза, шепчет Люда вошедшему в комнату начальнику зимовки т. Шоломову, — тише, говорю вам. Передает лагерь Шмидта».

Имя полярной радистки Людмилы Шрадер вошло в историю освоения Севера. Она первой приняла о г Эрнеста Кренкеля тревожную телеграмму о том, что люди сходят на лед, что «Челюскин» уходит иа дно.

Вот исторический текст этой радиограммы, принятой 13 февраля 1934 г. в 15 часов.

«Челюскин медленно погружается. Кроме машины и кочегарки, уже залитых, прибывает вода в первом и во втором номерах трюма. Выгрузка идет усиленно. Двухмесячный запас продовольствия уже выгрул<ен. Стараемся успеть еще. По окончании пошлите копии всех моих телеграмм в Москву — Совнарком — Куйбышеву. Главсевморпуть — Иоффе. Шмидт».

С этого дня началась сумасшедшая работа полярной радистки. Необходимый отдых для Люды сделался несбыточной мечтой. Она потеряла всякое представление о дне, ночи, сне и пище.

12 радиостанций было связано с Людой. Огромные потоки телеграмм летели на Чукотку, спешили к людям на дрейфующий лед. Москва командовала, как организовать спасение, как разместить и прокормить целую армию челюскинцев.

Целые сутки неслись сведения о продвшкении спасательных самолетов.

«И знаете, — радостно рассказывала Люда,— ни разу не ошиблась. Минута в минуту каждая станция получала от меня необходимые для нее телеграммы».

А тут еще случилось несчастье — заболел второй радист. Люде пришлось оаной вести регулярную радиосвязь. И она вела се, засыпая в короткие ми-путы перерыва тут же на стуле, устало уронив голову на стол, чтобы при первом писке позывных схватить карандаш и писать, писать без конца.

Столовая расположена от радиостанции метрах в 400, в самом конце поселка. Забежать, пообедать нет времени. Выручали товарищи, они приносили остывший на морозе су»п и твердокаменные котлеты.

Так продолжалось два долгих месяца. Из цветущей, крепкой девушки Люда превратилась в бледного, худенького подростка. Бессонница, постоянное недоедание, страшная усталость подточили ее организм. •

А тут начались спасательные операции. Не успел самолет А. В. Ляпидевского доставить в Уэллен женщин и детей, как через несколько минут после посадки в радиорубку ввалились челюскинки Комова, Лобза и Рыцк с доброй сотней телеграмм родным и близким от оставшихся на льдине.

«На мою долю, — говорила Люда Шрадер,— досталось счастье пережить тяжелый, но мучительно радостный год. Там в Уэллене остался кусок моей жизни. Там я узнала по-настоящему, как надо жить и работать».