Техника - молодёжи 1936-02-03, страница 45

К ей уж неможется. Еле со скамьи поднимается.

— Если не поедешь, — говорит Сердюк, — поставим вопрос об исключении из партии...

Это был удар кнутом. Паша не выдержала. Встала, пошла, качаясь, к машине. В глазах зеленые круги,, лицо как пепел. Увидал ее механик, заявил, что не пустит. Привел обратно, а она упала и уже не вставала полтора месяца — воспаление легких.

Не так страшна ■ болезнь, как человеческая черствость. Болезни могут и не оставить следа. А удар черствым словом обязательно ляжет — моршинкой ли возле губ, рубцом ли обиды в душе.

С больничной койки опятб^на тракторное седло. Слава о ней идет по району. Уже чувствует умелость свою и подруг и знает, что за честь тракторной бригады пойдут они и в огонь, и в воду, не . щадя себя.

Вызвала на соревнование бригаду тракториста Анастасова. Побила. У парней по четыре гектара на смену, а у Паши — пять и шесть г ^Лсятых. Больше того. Взяла Анастасова к себе в бригаду на выучку. В виде исключения. К концу лета Анастасов удивлялся: «У себя в бригаде за год пятьсот рублей выработал, а под пашикым руководством — за пять месяцев — тысячу двести».

Уже у Паши две трактористки в бригадирши выросли: Степакина и Анастасова. Три женских бригады уже в Старобэшской МТС.

Трудно им от Паши уходить было! Не только, прощаясь, слезами заливались, но и потом, стоило им с трактора увидеть издали пашину бригаду, обязательно в слезы.

Глядишь на эту негромкую серьезную девушку в комнате московской гостиницы и думаешь: откуда эта дисциплинирующая сила, эти прекрасные качества вождя?

Вбежала в комнату, торопится рассказывать, потому что времени мало. Четко говорит, подробно. А рука свое делает: нет-иет, да на постельной спинке неряшливо висящую одежду поправит, перо к чернильнице придвинет, какие-то небрежно раскрытые коробки закроет. Порядок бессознательно наводит.

Пашин закон в бригаде: сама не будешь чистой— и машину держать чисто не сможешь.

Вот почему девушки ни за что не войдут в свой полевой вагончик, пока, осмотрев и до блеску отчистив машину, не вымоются как сле-дует.

Разве можно войти в вагончик грязной, если это вагончик «мировой», изнутри выкрашенный белым! Откидные койки у стен, тумбочки для белья, чемоданчики, цветы, библиотека на сто пятьдесят книг, картины, патефон.

Не только за собой следят пашины трактористки, но и за стоящим поодаль вагончиком прицепщиков. Чтоб мылись, не ругались, читали и чтоб работали в спецовках, а не в расхожем платье. А таюке исправно изучали бы трактор.

Впрочем, с прицепщиками труднее. Они все . время сменяются в зависимости от того, на земле какого колхоза работает бригада. * В чем сила бригады? В том, что строга дисциплина и к: тому же совершенно добровольна, безукоризненна чистота, обостренно чувство политической ' ответственности, велик задор утвер-

ждёния за женским трудом высоких норм почета.

Но не только в том сила, что Паша знает трактор, как свою собственную руку, и ходит за ним, как хорошая мать за ребенком. И не в том лишь, что мечется она неустанно то за горючим, то за деталями, то за питанием, ломая загородки человеческой неповоротливости, тупости, чиновной черствости, а то и просто вражеских пакостей.

Громадная мощь бригады кроме всего этого и в том, что девушки живут душа в душу, внимательны друг к другу, беспокоятся одна о другой и заботятся.

Не только по делу, а и по любому личному вопросу тянутся они к своей бригадирше. Если дело радостное, с. ней вместе хохочут, а если горе, плачут.

— Кто из трактористок, — спрашиваю Пашу,—-внимательнее? Кто усерднее? Кто больше читать любит? Кто лучше других пляшет?

Паша не любит этого вопроса. Хмурится:

— Все одинаковы. Одинаково хорошо работают, одинаково пляшут, читать одинаково любят.

Суровый ответ, в котором не поймешь, чего больше — бережности ли к членам своей дружины или своеобразной «психологической уравниловки».

Конечно, все они разные. И, конечно, на деле сама Паша по-разному к ним подходит. Это же и называется «расстановка сил».

Вот Наташа Радченко. Широколицая, тихая, глаз не подымет. А на деле самая веселая. К столу идет — пляшет, с трактора слезла — пляшет. Первая в бригаде частушечница.

Ой, яблочко, Что за нация!

Сателиты, шатуны, карбюрация! Или еще лише:

Тракториста не любила — Трактористкой не была. Тракториста полюбила — Трактористкой стала я.

Сама частушки складывает или берет готовые и переиначивает.

Кабы я, кабы я, Канареечкой была. Я б у милого в кармане Себе гнездышко свила!

На трактор она села очень болезненным рывком. В зимний перерыв в станице вышла замуж за председателя рабочкома, железнодорожника. Подошла весна, потянуло на трактор, а муж грубит:

— На чорта ты мне ,в бригаде нужна!? Сиди дома, обед готовь. Кто ж меня иначе кормить, обшивать будет? Не пущу!

Наташу всю на дыбы подняло.

— Не хочу с таким дураком жить!...

Бросила мужа, как из плена ушла. Села на

трактор и буквально с яростыо стала резать землю, перекладывая в работу весь тот запас материнской энергии, которой не нашлось исхода в неудачном браке. Теперь Наташа — готовая бригадирша пашиной школы. А на груди ее, крепкой и широкой, — орден Трудового Красного знамени.

А однофамилица ее, Маруся Радченко, совсем