Техника - молодёжи 1936-11-12, страница 103

комо. Но инженеров, хорошо знающих опалубку, не было.

— Я понимаю в опалубке столько же, сколько в толковании жития святых, — уверяла Портянкина.

Впрочем, это была чрезмерная скромность. Когда ей «объяснили», что она, комсомолка, должна стать на этом передовом посту, пришлось согласиться, и дальнейшее показало, что правы были те, кто ее выдвигал.

Дело в том, что Ольга Петровна избрала правильный и смелый метод работы. Смелость заключалась в ее постоянном расспрашивании людей. Портянкина не стеснялась и сейчас не стесняется расспросить опытного плотника, десятника, техника. Она не боится уронить этим свой авторитет инженера.

Сложность опалубки здесь такова, что иногда Ольге Петровне даже и теперь не совсем ясно, какова будет та или иная колонка. Понимание приходит после того, как явственнее становятся очертания, контуры будущего бетона. Это и не удивительно: опалубка на насосной станции фигурная — трудная лекальная опалубка, строго рассчитанные кривые линии.

А по мере того, как дело подходит к концу, фронт работ суживается, и каждая работа становится более трудоемкой. Число же людей увеличить нельзя,

Вот и приходится вертеться--и учить, и учиться, и командовать, и следить — все вместе.

...Невысокий человек в заляпанной цементом телогрейке, в ватных толстенных брюках и в сапогах стоит на эстакаде. Глубоко внизу копошатся опалубщики. Арматурщики спускают железо в люки, а рядом уже идет укладка бетона. Человек в телогрейке что-то кричит десятнику, и тогда становится ясно, что это — женщина: голос высок и девически звонок. К женщине подбегают люди:

— Петровна, посмотри, Не отошла ли опалубка!

— Подойди-ка к нам, Петровна.

У Петровны, как ласково и уважительно прозвали Портян-кину, много людей, неполноценных и неопытных людей.

Какие они плотники?Топора в руках не держали. Работали на озеленении, кольгшки в землю вбивали.

Но не только в неопытности трудность работы. Кавалоармей-цы попали в лагерь не за хорошие дела. Некоторые, правда их ничтожное меньшинство, продолжают заниматься этими делами и на стройке. Не все хотят честно работать, есть и такие, что норовят как-нибудь отбыть сроки заключения.

Людей приходится перевоспитывать не только в бараках, на собраниях, на занятиях кружков, но и, главным образом, на производстве. Инженер канала Москва—Волга, если он хочет быть образцовым строителем, должен быть и культурно-воспитательным, политическим работником.

Иван Осипов — завзятый хулиган. Четыре раза он судился ■ за злостное хулиганство.

— Канал? Да пусть его медведи строят, — заявил он, попав в лагерь.

Сейчас Осипов строит канал. Строит горячо, недосыпает ночей. И — самое главное — понукает лодырей, стыдит, заставляет работать. Как это достигнуто? Осипов ссылается на Петровну:

— Она меня интересом заразила. Большой у меня теперь интерес к опалубке.

Несколько раз в сутки он приходит к Ольге Петровне за объяснениями. Портянкина охотно дает их. Она урывает минуты и занимается с Осиновым, а тот передает ее объяснения своему звену.

Таких Осиповых — каналоар-мейцев, получивших вкус к труду, становящихся ударниками, а потом и стахановцами, — немало среди опалубщиков насосной станции. И о многих из них двадцатипятилетняя девушка в телогрейке и брюках с полным правом может сказать: «Это мои воспитанники».

На строительстве объявлен стахановский месячник. Разгораются последние решающие бои за бетон, за установку арматуры, за своевременную подготовку опалубки. Густеют туманы. По ночам иней ложится на землю, и ломкий ледок хрустит над никогда не просыхающими тут лужами. Близится зима\ Надо во что бы то ни стало закончить основные работы до морозов.

Там, за грохотом бетономеша

лок, за развороченной экскаваторами землей, за перелеском,— деревянные корпуса, тихая, пахнущая хвоей и смолой комната, теплая печь.

Ольга Петровна не видит своей комнаты по пять, по шесть дней. Она ночует в дощатой, наспех сколоченной будке прораба. Составит вместе три табуретки, свернется на них и прикорнет на час-другой.

Ее будят но десять раз в ночь. Нельзя не будить: работа зовет, дело требует, и сама Ольга Петровна требует и сердится, когда ее «пожалеют». Работа идет днем и ночью, присмотр нужен днем и ночью, каждую минуту может случиться неполадка, и тогда «бетон станет». А если «бетон стоит», если укладка задерживается, то это последнее, позорное дело.

Можно ли в таких условиях, при таком напряжении заниматься еще и комсомольской работой? Оказывается, можно. Портянкина — комсорг. Под ее руководством — комсомольская группа: инженер Маркосов, инженер Веселов—прорабы бетонных работ, Иван Глаголь—«злой экскаваторщик», стрелки военизированной охраны.

Вот, например, Радюк — знаменитый Радюк, строгий, веселый, вдумчивый. Казалось бы, зачем стрелку вмешиваться в производство — и без того у него обязанностей немало, нелегких, ответственных! Но Радюк — комсомолец, а комсоргом у него Ольга Петровна. И он усиленно занимается технической учебой.

Результаты ?

— Дело вышло так. На старый бетонозавод гравий подается узкоколейной дорогой, а на новый — транспортерами. Вот мы начали ломать головы: как сочетать транспортер с вагонетками. А Радюк говорит: «Ведь в одном месте транспортер проходит над узкоколейкой, устроим там вроде как эстакаду, поставим нож, бункера». Это простое предложение было осуществлено буквально в течение двух часов.

Сейчас Радюк — начальник строительной площадки огромного и сложного сооружения. Энергичный, сметливый начальник. Его выдвинула Ольга Петровна—один из лучших инженеров комсомольского коллектива канала.

91