Техника - молодёжи 1937-05, страница 41

поедете

Ь сть даты, которые знаменуют собой поворот, начало нового жизненного 'пути. - •

Дата 6 января 1929 г. открывает в моей биографии страницу второго рождения.

Был я тогда в Харькове. Помрю, утром ко мне в номер пришел незнакомый человек.

— Насилу нашел вас. Если не ошибаюсь, вы товарищ Бардин?

— Да. Пожалуйста. Чем могу, служить?

— Приступлю прямо к делу. Я — представитель Тельбессбюро, мне поручили переговорить с вами. Одним

. Кузнецк?

Предложение поехать на работу, о которой я всю жизнь инженера мечтал не переставая, было заманчиво. Я понимал, что такое Кузнецк. Ведь это значило — построить завод американских масштабов и по американскому проекту.

Спустя некоторое время я был назначен главным инженером Кузнецкстроя,

Проект завода был заказан американской фирме Фрейн ¹ в Чикаго.

В 1928 г. из Америки прибыл фрейновский проект Кузнецкого завода. Вслед за проектом прибыла группа работников Фрейна, Они занялись не только Кузнецким заводом, но стали помогать Государственному институту по проектированию металлургических заводов (Гипромез) по всем вопросам проектирования и реконструкции нашей металлургии.

С американцами я встречался не впервые в жизни. Их деловитость я знал хорошо. Мне очень понравились ясные, четкие, подробные и красивые чертежи американцев и их манера работать.

Позже, когда я бывал в Гипромезе, я видел, что американцы оставили после себя серьезный след: наша молодежь сильно получилась у американцев, она заимствовала у них не только знания, но — главное — манеру работать.

Ознакомившись с кузнецкими делами, я поспешил в Москву, чтобы оттуда двинуться уже в дальнейший путь, в Сибирь, где суждено было начаться второй моей жизни.

Скрывать нечего. Я был горд. Комплексное строительство представляло для меня огромный интерес. Постройка целого завода американского типа у себя на родине — не об этом ли я мечтал всю жизнь, не к этому ли стремилась моя душа инженера, не это ли является счастьем и идеалом для всякого инженера, имеющего мало-маль-ское уважение к своим знаниям и труду?

Никогда в старое время я не смел даже думать, что буду когда-нибудь главным инженером на таком большом заводе и, тем более, строить что-нибудь подобное Кузнецкому гиганту.

Практика предыдущих лет давала мне уверенность, что с работой я справлюсь. Так или иначе, но я имел уже опыт обновления производства на Дзержинке, При моем участии начато переустройство завода. Работа была интересная. То были первые механизаторские веяния крупного масштаба при советской власти. Мы построили силовую станцию, мощные коксовые печи, химический завод, реконструировали старые мартеновские печи, и то были первые в Союзе стотонные мартены.

Я приехал в Томск. Здесь находилось Тельбессбюро. Меня познакомили с делами и инженерами. Их было человек 70, главным образом горных и геологоразведчиков. Металлургов и строителей среди них почти не было.

Акад. И. П. БАРДИН

Тельбессбюро производило впечатление богоугодного заведения. Внешне все гладенько, чистенько, поскрипывают перья, люди суетятся, но дел в сущности немного. Единственно, чем занималось Тельбессбюро удовлетворительно, — это разведка РУД и ; углей. Зато в остальном здесь все ды-

боты не было, о строи-беспокоились: когда начнется постройка, возможно, что ее совсем не будет, так нто проектировали в общем ,не для дела, а для времяпрепровождения и отдаленного будущего, не связывая проектирования с действительной жизнью.

Мне сразу стало ясно, что с этими силами приступить к работе нельзя. Я дал задание заняться проектами временных построек, поручил вести подготовку к строительным работам и уехал знакомиться с районом.

Надо было посмотреть, что представляет собою Кузнецк, какова его производственная и строительная база и, наконец, что такое сибирская действительность, о которой я не имел ни малейшего представления. С характером этой действительности я столкнулся очень скоро на станции Тайга. Здесь мне пришлось наблюдать уровень технической бедноты этого края. Я увидел, как машиной подают кирпич на второй этаж: огромное колесо диаметром метра в 4, а человек в нем, точно лошадь по мельничному кругу или белка в колесе, безостановочно ходит, упираясь ногами в деревянные перекладины. Нечего сказать, хороша двигательная сила! Да ведь этой механизации тысяча лет. Я почувствовал, как трудно будет работать с людьми, не имеющими представления о современной технике.

После поездки по району я убедился, что площадка Кузнецка выбрана правильно. Естественное лолсе, создающее впечатление огромной чаши, обрамленное со всех сторон кромкой гор, близость угля и руды, близость реки— все это говорило в пользу Кузнецка.

Нужны были люди и техническое вооружение. Но прежде всего нужен был комсостав — люди, которых знаешь, которым доверяешь, нужны были станки и материалы. Все это приходилось искать, а потом уже стягивать в одно место.

Четыре тысячи километров, отделяющие Кузнецк от Москвы, создавали впечатление оторванности и изолированности от всей страны. Пугали дальность расстояния и медлительность сибиряков.

Впрочем, я рисовал себе все значительно сумрачнее, чем это оказалось в действительности. Я думал, что мне придется переживать одному много тяжелых минут из-за оторванности от центра, я опасался, что помогать нам не будут, а-вместе с тем с нас будут много требовать.

Первый год так именно и было, но затем Кузнецк стал средоточием внимания всей страны. Нам начали оказывать очень большую помощь. Стали «качать» людей, машины и материалы.

Мы получили сотни - предложений со всех концов страны.

Какие только люди ни предлагали свои услуги! Фантазеры, романтики, рвачи, пылкие юноши и отчаявшиеся старички. Одних увлекала романтическая новизна, героика, слава пионеров, желание проторить новые пути; других — простая жажда легкой наживы. Все это в большинстве были люди случайные, малополезные.

Те, что привыкли к оседлой жизни, в ком не бродили привычка и готовность к превратностям судьбы, мало подходили для работы в Кузнецке. Нам нужны были лю-

39