Техника - молодёжи 1937-11-12, страница 14

Василий Робертович Вильяме читает лекцию студентам факультета агрохимии и почвоведения Тимирязевской сельскохозяйственной академии.

i Эта работа прерывалась командиров-| нами за границу, в том числе и в Аме-I рику, куда я ездил для организации I сельскохозяйственных отделов в павиль-j оне России на Всемирной Колумбовой j выставке.

j По приезде из-за границы, в 1890 г., | я вплотную приступаю к изучению ор-! ганического вещества почвы. Эта боль-j шая работа захватила меня на несколь-|ко десятилетий.

j Количество перегноя в почве определяет ее плодородие. Перегной — источник ! необходимых растению различных шла-i тельных веществ. Образуются эти веще-' ства в результате разложения перегноя микроорганизмами почвы. Огромная ра-I бота привела меня к выводу, что перегнойные кислоты почвы — продукты синтеза, завершения сложного химического j процесса жизнедеятельности микроорга-| низмов.

j Этот вывод определил дальнейшее направление всей работы. Накопление органических кислот почвы, изучение их природы, закономерностей их накопления в зависимости от внешних условий 'среды стало моей целью. Для этого я | предпринял ряд опытов большого масштаба.

' Рядом со своей лабораторией я устрожил почвенные лизиметры, состоявшие из десяти бетонных камер. В каждую такую :камеру помещалось по шестнадцати тонн !Почвы. В опыте испытывались все важнейшие типы почв: подзол; чернозем, солончаковая почва, торфяная почва, зернистая москворецкая пойма и др. С различных концов России привезли все эти образцы почв и поместили в камеры лизиметров по горизонтам в том же порядке, в каком они находились в естественных условиях.

! Все воды, проходившие сквозь почву, собирались, фильтровались через ультрафильтры и выпаривались в вакуум. Сухой остаток служил материалом для выделения перегнойных кислот.

В среднем за 14 лет, в течение которых длился опыт, было выпарено по 500 тыс. л вытяжки из каждого образца почвы, заложенного в лизиметрическом

12 _

опыте. Таким путем удалось индивидуализировать ряд почвенных перегнойных кислот, изучить их свойства и условия образования в зависимости от внешней среды.

Кроме изучения органического вещества почвы, исследовались и биологические особенности злаков и бобовых. Для практического изучения отдельных видов и рас трав был заложен питомник злаковых и бобовых, где постепенно собралась крупнейшая тогда в мире коллекция, насчитывавшая до трех тысяч различных видов, рас и форм этих растений. Так удалось установить, что главный фактор накопления перегное — растения, в особенности многолетние травы.

Этот вывод обосновал травопольную систему земледелия.

Эти работы дали и целый ряд практических результатов. Мне удалось выделить чистую линию можайской формы английского райграсса, который быстро завоевывает себе видное место на русских лугах. Была также отобрана четырнадцатилетняя форма вологодского клевера. Из бобовых была выделена желтая раса люцерны и две расы гибридной люцерны, которые были затем вывезены в Америку и нашли там широчайшее распространение, вытеснив известную люцерну Грамма. >

Работа с органическими веществами и перегноем почвы представляла интерес не только для земледелия, но, и для коммунального хозяйства. Ко мне обратилась Московская городская управа с предложением разработать проект устройства первых в России полей орошения и полей фильтрации сточных жидкостей в Москве.

Невероятными покажутся теперь условия опытных работ тогдашнего времени. Опыты мои вызывали большой интерес в ученом мире, иностранные ученые и специалисты приезжали, чтобы на месте изучить эти опыты, знакомились с лизиметрами и питомником. Несмотря на это, все работы, связанные устройством лизиметров и закладкой биологического питомника, производились на мои средства и моим личным трудом: в бюджете

тогдашнего министерства земледелия не находилось средств на эти научные работы.

Возвращение из моей очередной заграничной командировки совпадает с началом революционных событий 1905 г. Даже находясь в сфере академических интересов, профессора, преподаватели и студенты вынуждены были определить свое отношение к политическим событиям, к борьбе с самодержавием. Иногда как будто несущественный академический вопрос получал большое принципиальное и политическое значение, не говоря уже о таких событиях, как студенческие массовки, демонстрации и митинги студентов в стенах высшей школы, печатание и распространение там революционных листовок и литературы, беспрерывные заседания в стенах института студенческих, а порой и нестуденческих комитетов революционных партий, массовые аресты и ссылки революционно настроенных студентов, особенно студентов — участников пресненских баррикад,

События требуют от профессоров и преподавателей Московского сельскохозяйственного института определить свое политическ'ое отношение к революционно настроенному в массе своей студенчеству. С этого времени начинается мое сближение 5 со студенческой массой института.

Не скромничая, могу сказать, что мои лекции, богато иллюстрируемые, экспонатами, обогащенные новыми фактами и выводами, были и раньше популярны далеко за пределами института и привлекали с каждым годом все большее число слушателей. Но связь со' своей аудиторией, взаимопонимание создались и прочно закрепились¹ вместе с активизацией этой аудитории \ в условиях большого политического подъема.

В это именно время меня избрали директором института, В 1906 г. были введены выборы директора института — «конституционная» уступка царского правительства, до того директора назнача-