Техника - молодёжи 1937-11-12, страница 56

3

JUL

Кто не слыхал о Форде? Автомобили Форда миллионами расползлись по дорогам Америки и всего мира. Заводы Форда считаются последним словом современной организации производства. Технические принципы, впервые сознательно и широко примененные Фордом, завоевывают одну отрасль промышленности за другой. И утонченная эксплоатация рабочих у Форда также приобрела мировую «славу». С именем Форда связано представление о вершине капиталистической техники; сотни книг написаны о нем и о «фордизме», и ни один историк XX в. не сможет пройти мимо Генри Форда и дела его жизни.

Немало людей, прекрасно разбирающихся в эксплоататорской сущности' фордизма, в то же время склонны видеть в фордовских принципах организации производства чуть ли не предел технического развития. Верно ли это? Прежде чем ответить на этот вопрос о будущем, приведем одну историческую справку.

В 1867 г., семьдесят лет назад, лет за тридцать до того, как молодой механик Генри Форд задумал заняться производством новой машины — автомобиля, вышел в свет первый том «Капитала» Маркса.

Одна из самых блестящих. глав «Капитала» посвящена машинам и крупной промышленности. Тогда царицей промышленности была паровая машина, и Маркс пишет о «колоссальнейшей паровой машине для океанических пароходов», показанной преемниками Уатта на Лондонской выставке 1851 г., о паровых молотах и паровых плугах. Но хотя тогда не существовало ни двигателя внутреннего сгорания, ни автомобиля, ни тем более автомобильной промышленности, Маркс в своем гениальном анализе исторического развития машин указал те тенденции технического прогресса, которые развились только в наше время, да и то далеко не вполне. Это — тенденции непрерывности и автоматичности производства. Маркс писал:

«Комбинированная рабочая машина, представляющая теперь расчлененную систему разнородных отдельных рабочих машин и групп последних, тем совершен

нее, чем непрерывнее весь выполняемый ею процесс, т. е. чем с меньшими перерывами сырой материал переходит от первой до последней фазы процесса, следовательно, чем в большей мере передвигается он от одной фазы производства к другой не рукой человека, а самым механизмом» («Капитал», т. I, стр. 288).

. Именно этот принцип непрерывности осуществил Форд в форме конвейера. Конвейер стремится сжать до предельного минимума переходы от одной фазы производства к другой и делает, это механическим, т. е. принудительным путем. Следовательно, Форд в этом отношении следует той передовой тенденции технического прогресса; на которую указывал Маркс. Заслуга Форда в том, что он первый сознательно, смело и широко применил принцип непрерывности в машиностроении, подчинив этому принципу всю организацию завода, вплоть до расстановки оборудования. Именно эта заслуга поставила Форда в один ряд с величайшими изобретателями XX в. Но непрерывность процесса производства не исчерпывает особенностей совершенной комбинированной рабочей машины, о которой писал Маркс. Второй характерной чертой ее является автоматичность:

«Когда рабочая машина без содействия человека выполняет все движения для обработки сырого материала и нуждается лишь в контроле со стороны рабочего, мы имеем перед собой автоматическую систему машин» (там же).

Спустя семьдесят лет после анализа Маркса на предприятии такого новатора и преобразователя техники, как Форд, нет автоматической системы машин.

Это не значит, конечно, что у Форда нет десятков и сотен станков-автоматов. Такие станки у него есть, но автоматической системы машин Форд не создал.

Больше того. Разложив труд рабочего у конвейера на элементарные монотонные операции, Форд придал этому труду такой отупляющий и вместе с тем настолько интенсивный характер,. что превратил заводы в ад, из которого рабочие бегут при первой возможности. Рабочий у фордовского конвейера — прямое отрицание принципа автоматичности, ибо здесь автоматом стал человек, а не

А между тем Маркс уже указал современное ему предприятие, которое могло служить примером сочетания и непрерывности и проведения автоматического принципа. Предприятие это — бумажная фабрика. И как это ни странно, передовые заводы Форда XX в. не могут в этом отношении выдержать сравнения с бумажной фабрикой 60-х годов XIX в.

Чем же объясняется эта неравномерность развития техники? Почему принцип непрерывности одержал такие победы, а принцип автоматичности не получил сколько-нибудь „серьезного развития?

Дело, конечно, не в технике. Современная техника создала достаточно большое количество автоматов и автоматических органов управления оборудованием. Если все же капитализм не создал заводов-автоматов (за немногими исключениями), то это объясняется не узко-техническими, а экономическими причинами.

В то время как непрерывность производства всегда выгодна капиталисту, а достаточно большие размеры производства позволяют осуществить эту непрерывность в форме конвейера, с принципом автоматичности дело обстоит сложнее. Капиталисту выгодна далеко не всякая замена рабочей силы машиной. Только в том случае, когда стоимость машины меньше стоимости замещаемой ею рабочей силы, капиталист вводит машину. Чем больше разница межДу стоимостью рабочей силы и стоимостью машины, тем выгоднее машина.

Но разница эта зависит от ряда, факторов, которые далеко не всегда складываются в пользу машины, и тем более дорогостоящих автоматов.

Поэтому автоматизация производства развивается медленно. Необходимо сочетание особо благоприятных условий, чтобы капиталистическое предприятие «прорвалось» к автоматизму, хотя технические предпосылки для широкой автоматизации производства уже созданы. Так «прорвался» к автоматической системе машин, к новой, «после-фордов-ской» технике завод автомобильных рам

54