Техника - молодёжи 1939-06, страница 61

определенной силой, которая весьма точно измерялась.

Чтобы получить представление о колоссальных технических трудностях в решении поставленной задачи, достаточно указать, что в эксперименте Лебедева величина измеряемого светового давления на поршень прибора равнялась приблизительно 0,000004 дины (1 дина = 1,019 миллиграмма).

Присутствовавший иа съезде К. А. Тимирязев с восхищением повторял, что в этой работе Лебедев «превзошел себя самого в экспериментальном искусстве».

Исследования светового давления на твердые тела и газы достойно оценила мировая наука: Лебедев был избран почетным членом высшего научного учреждения Англии, так называемого Королевского общества.

Лебедев был не только выдающимся физиком, но и замечательным педагогом, создавшим в России крупнейшую научную школу.

Лучшие годы своей жизни он отдает университету. Он преобразовывает систему преподавания, ставит па большую высоту работу физической лаборатории, организует прекрасную механическую мастерскую и, первый в России, осуществляет экспериментальные исследования, которые были под силу только лучшим западноевропейским научным лабораториям.

В 1911 г. волна черной реакции обрушивается на Московский университет. Царский министр просвещения Кассо — махровый реакционер и черносотенец — производит разгром университета. Он объявляет «крестовый поход» против передового студенчества и прогрессивной профессуры. Кассо увольняет неугодного ему ректора и его помощников. Большая группа профессоров и ассистентов в знак протеста оставляет стены университета. Во главе этой группы Петр Николаевич Лебедев, ненавидящий косность и тупость царских «просветителей», безжалостно уничтожавших все молодое и талантливое, что рождала русская наука.

У вольнение от службы —- вот «благодарность», которую приносят царские реакционные круги гениальному русскому ученому за его заслуги перед наукой и просвещением.

Вместе с Лебедевым уходят из университета все его ученики; они единодушно отказываются от предложения занять место любимого учителя. Сиротеет прославленный на весь мир своими замечательными работами «Лебедевский подвал».

Уход из университета — тяжелый удар для Лебедева. Здоровье его резко ухудшается. Тяжело больной и подавленный, он уезжает лечиться в Наугейм (Германия).

Знаменитый европейский курорт с его медицинскими светилами не помог больному. Лебедев возвращается в Москву. Его силы тают, сердечные припадки учащаются, принимая все более угрожающий характер. Несмотря на это, Лебедев все-таки полон энергии и проектов, как в дни своей молодости. Не ослабела жажда работы, и он мог бы и теперь повторить то, что писал когда-то из Страсбурга: «Одно я знаю — я буду работать, покуда глаза видят и голова свежа».

Между тем весть об оставлении Лебедевым Московского университета быстро облетела всю Европу. Многие крупнейшие научные учреждения Запада, в том числе и знаменитый Нобелевский институт в Стокгольме, приглашали к себе русского ученого. Но, несмотря на -все эти заманчивые предложения, открывающие перед ним широкие возможности дальнейшей научно-исследовательской деятельности, Лебедев не покидает родины. Он кровно связан со своей страной, своим народом и не хочет их оставить.

Лебедев остается в Москве и энергично принимается за создание первой частной физической лаборатории в России. На собранные средства он снимает подвал в том же доме, где помещается его квартира, в Мертвом переулке (теперь переулок Островского), и совместно с учениками оборудует новый «Лебедевский подвал». Здесь великий ученый приступает к осуществлению важнейших научных работ, задуманных еще несколько лет назад. Напечатанная незадолго до смерти статья «Магнитометрическое исследование вращающихся тел» являлась предварительным сообщением об экспериментальном подтверждения его электронной гипотезы магнетизма.

К концу 1911 г. Лебедев из-за болезни уже не в состоянии работать. Он находит лишь утешение в успехах своих учеников. На втором Менделеевском съезде в Петербурге представители научной школы Лебедева, получившей уже широкую известность далеко за пределами России, выступают с блестящими работами. Сам Лебедев собирался прочитать на съезде доклад «Методы исследования спектров поглощения», посвященный первым результатам систематических исследований инфракрасного спектра. По указаниям Лебедева был сконструирован и построен особый спектроскоп, превосходящий заграничные образцы. Дальнейшее развитие спектроскопических

исследований привело к открытиям, положившим начало современной атомной физике.

Неожиданно перед самым съездом Лебедев тяжко заболевает.

В актовом зале Академии наук в Петербурге ослепительно горят хрустальные люстры. Мелькают черные сюртуки вида-ющихся представителей русской и мировой науки. На хорах оживленные голоса студентов. Собравшиеся ждут торжественного открытия второго Менделеевского съезда.

В Москве, прикованный к постели, лежит Петр Николаевич Лебедев. У него воспаление легких. Организм измучен бо-лезнью, но мозг не знает отдыха. В голове рождаются новые мысли и идеи, новые темы будущих исследований, планы дальнейших работ.

На этот раз организм осилил болезнь. Но уже через месяц Лебедев принужден опять слечь. Проходят недели, состояние' больного ухудшается, и 1 марта 1912 г. наступает трагическая развязка — Лебедев умирает.

Гениальный русский ученый, один из основоположников современно» физиологии, Иван Петрович Павлов, потрясенный смертью Лебедева, выразил свое соболезнование словами скорби и. негодования: «Всей душой разделяю скорбь утраты незаменимого Петра Николаевича Лебедева Когда же Россия научится беречь своих выдающихся сынов — истинную опору оте-чества!» Эти слова прозвучали как суровое обличение тупого и кровожадного царского самодержавия. растаптывавшего грязным сапогом русскую науку и русских гениев.

Много писем и телеграмм с выражением соболезнования по поводу кончины Лебедева получило Московское физико-химическое общество от крупнейших деятелей пауки: Томсона, Рентгена, Кюри, Аррени-уса, Крукса. Нернста и других.

4 марта 1912 г. состоялись похорони Лебедева, вылившиеся в мощную демонстрацию протеста самых широких слоев московской прогрессивной интеллигенции против царизма и реакции. В этот памятный день на кладбище Алекссевского монастыря выросла свежая могила с краткой надписью: «Г1. Н. Лебедев. Скончался 1 марта 1912 г.».

Через несколько лет, по просьбе Академии наук, гроб с останками покойного был перевезен на Новодевичье кладбище. Над могилой П. Н. Лебедева воздвигнут памятник из красного гранита с барельефом, запечатлевшим черты великого русского физика.

СУДЬБА ЗАТОНУВШИХ КОРАБЛЕЙ

Я. ПЕРЕЛЬМАН

Иногда приходится слышать о том, что затонувшее судно не достигло дна океана, а повисло где-то на полпути. Этого мнения придерживаются зачастую даже моряки. Жюль Берн, столь осторожный в своих суждениях, также высказывал подобную мысль: в его знаменитом романе «80 000 лье под водой» рассказывается о свободно повисших остовах кораблей.

Мнение это подкрепляют обычно тем доводом, что давление в глубине океана чрезвычайно велико, и поэтому вода на больших глубинах обладает таким удельным весом, что в ней не тонут даже весьма тяжелые тела. Соображение это представляется на первый взгляд убедительным. Действительно, давление воды в океане возрастает на 1 атмосферу по мере погружения на каждые 10 метров.

Таким образом, на глубине в 1 тыс. метров давление достигает 100 атмосфер, а

на больших глубинах доходит и до I тыс. атмосфер. Как будто под столь чудовищным давлением вода должна сделаться плотнее железа...

Рассуждая так, забывают, однако, что вода, как и все вообще жидкости, почти не сжимаема: под сильнейшим давлением она изменяет свою плотность в очень слабой степени. Известно, что при увеличении давления на 1 атмосферу вода сжимается примерно на одну двадцатитысячную долю своего объема. Легко рассчитать, что под десятикилометровой толщей океанской воды, где господствует давление в 1 тыс. атмосфер, вода должна быть сжата всего на 5%. В такой, слегка уплотненной жидкости тонут почти все тела, способные затонуть в нормальной воде. Отсюда ясно, что, начав тонуть, корабль должен непременно достигнуть дна, как бы глубоко оно ни находилось.

60