Техника - молодёжи 1945-04-05, страница 26

Доклад и демонстрация «грозоотметчика», безукоризненно проведенные Поповым, вызвали исключительный интерес собравшихся. В протоколе этого, ставшего знаменитым, заседания записано: «Прибор отвечает на разряды электрофора через большую аудиторию. В соединении с вертикальной проволокой длиной в 2,5 метра прибор отвечал на открытом воздухе колебаниям, производимым большим герцевским вибратором с искрой в масле на расстоянии 30 сажен».

Прибор Попова был первым в мире радиоприемником, и схема его стала основной рхемой приемника для беспроволочного телеграфа. В ней были все главные части современной радиоаппаратуры: антенна, детектор, усилитель, заземление.

Можно, было патентовать изобретение. Но Попов был большим и деятельным ученым и совсем не был дельцом. Он решил еще усовершенствовать прибор. Вместо звонка появился записывающий механизм с барабаном и бумажной лентой, потом аппарат Морзе.

Прошло около года. Новый, еще более продуманный аппарат готов. И вот опять собрались ученые-физики послушать Попова.

...В университетской аудитории старого физического кабинета — мертвая тишина; все замерли., напрягая слух. У доски с куском мела в руке стоит председатель Физико-химического общества профессор Ф. Ф. Петрушевский и тоже, прислушивается. В левой руке у него заметно дрожит бумажка с азбукой Морзе.

Приемник Попова на столике рядом четко и медленно отстукивает на телеграфной ленте точки и тире. Петрушевский смотрит очередной знак на ленте, переводит его, справляясь по бумажке, в букву, которую и записывает на доске.

Это помощник А. С. Попова, П. Н. Рыбкин, из здания химических лабораторий. что за университетским ботаническим садом, на расстоянии около четверти километра отсюда, посылает в пространство первую телеграфную передачу.

Возбуждение присутствующих растет с каждой новой буквой, записанной председателем. И когда, наконец, на доске появляются два слова: «Генрих Герц» — первые слова, переданные по радио, восторг выливается в овации радостно взволнованному А. С. Попову.

В этот же день, 12 марта 1896 года, он прочел публичную лекцию «О возможности телеграфирования без проводов».

Летом того же 1896 года газеты оповестили мир об удачных опытах итальянца Маркони в'области телеграфирования без проводов. В сообщениях говорилось, между прочим, о том, какие перспективы открывают эти опыты в деле связи между судами в открытом море.

То, чего не могли сделать научные' успехи и интереснейшие выступления А. С. Попова, сделали сообщения о Маркони: морское ведомство обратило наконец внимание на работы Попова и предложило ему воспроизвести его опыты на судах кронштадтского учебно-минного отряда. Попов решил, что пришел конец его мытарствам. Ведь все, что он сделал до сих пор, было сделано урывками, «нелегально», во внеурочное время и на собственные скудные средства, Все детали и приборы для опытов он мастерил сам своими руками. Легко представить, какого напряжения сил и средств стоило это ученому. Теперь, когда перспектива беспроводного телеграфирования стала ясной* он понял, как много еще надо

сделать и в каких масштабах нужно вести работу.

Однако чтобы не напугать министерство большими затратами, Попов для начала составил скромную смету на 1 ООО рублей и передал ее через начальника минной школы Васильева управляющему морским министерством Тыртову.

Через несколько дней Васильев показал Попову письмо, полученное им из министерства:

«Ваше ходатайство, к сожалению, потерпело неудачу. Его превосходительство признал проект г. Попова химерическим и в отпуске денег на его осуществление отказал. Следовательно, исследование г. Попова надлежит рассматривать, как его частное дело».

Автор этого письма был, очевидно, деликатным человеком и потому не решился воспроизвести точно ответ. А его превосходительство ответило так: «На такую химеру средства отпускать не разрешаю».

СПАСЕНИЕ И ГИБЕЛЬ

Так рухнули появившиеся надежды. Попов был. сильно огорчен, но не пал духом. Он продолжал вести свое «частное дело» со своим деятельным неразлучным помощником Рыбкиным на собственные средства.

Зимой и летом 1897 года работа продолжалась в кронштадтских фортах, на судах в море. В результате удалось довести дальность связи сначала до 400, потом до 640 метров. Эти успехи заставит! наконец морское ведомство раскошелиться и расширить масштаб работы. Вскоре была обнаружена возможность принимать сигналы на телефон, включенный в цепь приемника. На слух оказалось возможным улавливать такие слабые сигналы, которые не могли бы заставить действовать электромагниты звонка или аппарата Морзе. Это сразу увеличило дальность приема до 45 километров.

А, в 1899' году произошло событие, приковавшее к себе внимание всей страны и сделавшее идею беспроволочного телеграфа чрезвычайно популярной.

В бурную ноябрьскую ночь только что отстроенный броненосец береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин» сбился с курса и на полном ходу сел на камни острова Гогланд в Финском заливе. Для успешной организации спасательных работ Попову было поручено организовать постоянную связь между Гогландом и материком. Ледокол «Ермак» доставил на остров партию во главе с помощником Попова П. Н. Рыбкиным, мачту высотой 48 метров и разборный домик для станции. На материке обосновалась другая партия с А. С. Поповым во главе-—в г. Котка, на финском берегу, где была ближайшая почтово-телеграфная контора. Через десять дней связь была- налажена. Расстояние между Гогландом и Коткой равнялось 47 километрам. Связь работала бесперебойно всю зиму — до апреля, когда броненосец был снят q камней.

Но это не все. Ледокол «Ермак» ходился еще у Гогланда, когда с мэ* терика на имя капитана была полусна первая радиограмма следующего содержания:

«Около Лавенсари оторвало льдину с рыбаками. Окажите помощь».

«Ермак» отправился на поиски и вскоре нашел и принял на борт 27 рыбаков, которые уже совсем было отчаялись в спасении: Это были первые люди, спасенные радио.

Эти два эпизода, случившиеся на первых же порах практического приме

нения радиосвязи, произвели фурор в тогдашней России, Газеты ежедневно сообщали о событиях в Финс*\>м ^али-ве, о Попове и его замечательном изобретении.

Престиж Попова еще более возрос, и он получил возможность испытать свою новую аппаратуру на Черном море во время маневров эскадры. Здесь Попову с его помощником Рыбкиным удалось довести дальность приема до небывалого в то время расстояния — 150 километров.

Все шло хорошо. Неутомимый А. С. Попов работал с редким подъемом, видя, что дело его, хотя и медленно, но неуклонно движется вперед.

Недолго продолжался этот подъем. В самый разгар серьезных успехов достигнутая дальность приема в 150 километров была признака «достаточной» для применения радиосвязи на флоте. Поэтому дальнейшие опыты были приостановлены, а вооружение кораблей радиоустановками поручено заграничным фирмам, которые успели уже на промышленной основе развернуть производство необходимой радиоаппаратуры.

Научная общественность высоко оценила заслугу А. С. Попова. Он был избран профессором физики Электротехнического института. Когда, уступая революционному нажиму студенчества, правительство разрешило студентам избирать своих директоров, Попов стал первым избранным директором.

Наступили бурные времена 1905 года. Революционная волна захлестнула институт.

Министерство внутренних дел предложило Попову допустить в институт своих тайных агентов. Попов, наотрез-отказался. Его стали часто вызывать для объяснения к министру внутренних дел.

Схема грозоотметчика А. С. Попова. Когерер включен в цепь батареи А Б. Ток идет от зажима А через В Г, обмотку электромагнита Д — в £>. Ноток настолько слаб, что электромагнит не может притянуть якорь. Когда же до когерера доходят электромагнитные колебания (по эфиру), ток сразу усиливается, якорь электромагнита замыкает контакт £, и ток батареи устремляется в другой контур, где заставляет сработать электромагнит К. Молоточек якоря ударяет по звонку, при этом цепь размыкается, молоточек падает, ударяет по резиновому пояску когерера, встряхивает опилки, и первоначальное положение всей схемы восстанавливается.

30