Техника - молодёжи 1946-10-11, страница 11

\Акад. Л. Е. ФЕРСМАН\

_фПровести широкие поисковые работы и выявить новые месторождения для строительства горнорудных предприятий и заводов по... новым редким металлам,

(Из Закона о пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946—1950 и*)

»Вслк бы не было ванадия, не было бы аьтомобиля», сказал Форд, начавший свою карьеру с удачного при-менения ванадиевой стали в осях машин.

«Если бы не было ванадия, не было бы некоторых групп животных», сказал проф. Я. В. Самойлов, известный московский минералог, когда в крови некоторых голотурий¹ было обнаружено много этого металла.

«Если бы не было ванадия, не было бы в земле нефти», думают некоторые геохимики, приписывая ванадию особое влияние на образование нефти.

Этот замечательный металл долго был неизвестен человеку, и много десятков лет шла борьба за его получение.

«В давние-давние времена на далеком севере жила прекрасная богиня Ванадис. Однажды кто-то постучался в ее дверь. Богиня подумала: пусть еще раз он постучится. Но стук прекратился, и кто-то отошел от дверей. Богиня заинтересовалась: кто же это был таким скромным и неуверенным посетителем? Она посмотрела в окно. Это был Велер, поспешно удалявшийся от ее дворца.

Через несколько дней вновь услышала она чей-то стук. На этот раз стук продолжался настойчиво, пока она не встала и не открыла дверь. Перед ней стоял молодой красавец Нильс Севстрем. Они были очарованы друг другом...

Своему сыну они дали имя Ванадий. Это и есть название того нового металла, который был открыт в 1831 году знаменитым шведским физиком и химиком Нильсом Севстремом».

Так начинается рассказ о ванадии и его открытии в письме знаменитого шведского химика Берцелиуса,

Но в своем рассказе он забывает, что ®о дворец богини Ванадис еще раньше стучался замечательный человек, знаменитый Андрее Мануэль дель-Рио, горячий поборник свободы Мексики и борец за ее будущее, прекрасный химик, минералог и горный инженер.

Еще в 1801 году дель-Рио, изучая бурые свинцовые руды Мексики, открыл в них как будто бы новый металл. Так как его соединения были окрашены в самые разнообразные цвета, он назвал его панхромом, или, иначе, эсе-цветным, а позднее заменил его названием «эритроний», то есть красный, так как красный цвет отвечал его свободолюбивой натуре борца за счастье народа.

Но доказать свое открытие дель-Рио не мог. Химики, которым он посылал образцы бурой свинцовой руды, признавали новый элемент за хром. Такую же ошибку совершил и известный немецкий химик Велер, который так неуверенно и неудачно стучался к богине Ванадис.

¹ Голотурии, илвг морские кубышки, — животные типа иглокожих. В Китае голотурия под именем трепанга употребляется в пищу.

После долгих сомнений и неудачных попыток доказать самостоятельность этого металла решение принес молодой шведский химик Севстрем. В это время шло строительство железных домен в разных частях Швеции. При этом выяснилось, что руды одних рудников давали хрупкое железо, а других, наоборот, высокие сорта гибкого и вязкого металла. Проверяя химический состав этих руд, Севстрем под руководством Берцелиуса доказал, что имеет дело с особым, новым химическим элементом и что этот же элемент содержится в бурой свинцовой руде из Мексики, с которой работал дель-Рио.

Что оставалось делать Велеру после этого несомненного успеха молодого шведа? В письме к своему другу он писал: «Я был настоящим ослом, что проглядел новый элемент в бурой свинцовой руде, и прав был Берцелиус, когда он не без иронии смеялся над тем, как неудачно и слабо, без упорства я стучался в дом богини Ванадис».

Сейчас ванадий сделался одним из самых замечательных металлов обороны и мирного труда. Но как долго не давался он в руки человека! Было время, когда килограмм ванадия стоил 50 тысяч рублей золотом, а сейчас он стоит 10 рублей. Еще в 1907 году ванадия добывали только 3 тонны, так как он никому не был нужен, а сейчас добыча его превосходит 4 тысячи тонн. Все государства скрывают сейчас величину своей добычи и размеры своих месторождений.

Ванадий —важнейший металл автомобиля, брони, бронебойного снаряда, пробивающего пластины лучшей стали в 40 сантиметров толщины; ванадий — металл стального самолета, тонких химических производств, получения серной кислоты, прекрасных красок.

Вот в чем разгадка главного употребления. Он сказочно влияет на сталь, делает ее более упругой, менее хрупкой, предохраняет от перекристаллизации под влиянием ударов и толчков, а ведь именно это и нужно для автомобильных осей или моторных валов.

Не менее замечательны соли этого металла: зеленые, красные, желтые, золотистые, как бронза, или черные, как сажа, — целая палитра замечательных красок для фарфора, фотографической бумаги, особых чернил. Ванадий применяется для лечения больных, Но не будем перечислять всех замечательных применений этого металла, лишь еще об одном мы должны упомянуть. Он помогает получению серной кислоты, этого главного нерва химической промышленности. При этом он ведет себя очень хитро: он только помогает химической реакции, как говорят химики, катализирует ее, но сам не расходуется.

Правда, некоторые вещества «отравляют» его и портят, но и на это есть свои лекарства. Металлический ванадий или его соли своим присутствием ока

зывают свое как будто бы таинственное действие на образование самых сложных органических соединений, которые никак не получаются без него.

Но если это такой чудодейственный металл, почему же так мало знаем мы о ванадии? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны запросить ответ у наших геологов и геохимиков. Вот что они рассказывают о поведении этого замечательного металла в земной коре.

Металла ванадия в нашей земле совсем не так мало. В доступной' корочке земной коры наши геохимики насчитывают его в среднем до 0,02%, и это совсем не так мало, если мы вспомним, что свинца содержится в той же земной коре в 15 раз меньше, серебра — в 2 000 раз меньше. Ванадия в земле ровно столько же, как цинка и никеля, .а ведь последние два металла нами добываются в сотнях тысяч тонн.

Но не только в земле и в доступной нам земной коре содержится ванадий. Об этом нам говорят падающие на землю метеориты. В их металлическом железе содержание ванадия раза в два-три больше, чем в земной коре.

В частицах Солнца наши астрономы видят яркие, сверкающие линии его атомов, но геохимики как раз этим и огорчаются. Всюду есть много ванадия, всюду в мироздании распространен этот металл, но мало таких мест, где бы он накапливался, где легко можно было бы добывать его для промышленности.

Действительно, он распространен почти во всех железных рудах, и там, где его содержание доходит до десятых долей процента, промышленность начинает его добывать. Когда химики открывают содержание его в 1%, тогда газеты пишут об открытии богатых месторождений ванадиевой руды.

Очевидно, что какие-то внутренние химические силы все время стремятся рассеять атомы этого металла. Задачей нашей науки является выяснить, что же их собирает, что накапливает эти рассеянные атомы, что может сломать их страсть к странствованию, рассеиванию и миграции. Такие силы в природе существуют, и мы из месторождений этого металла вычитываем сейчас замечательные страницы о техпроцессах, которые заставляют накапливаться атомы ванадия.

Ванадий прежде всего металл пустынь: он боится воды, которая так легко растворяет его и разносит по земной поверхности его атомы; он боится кислых почв наших средних и северных широт; он находит себе успокоение лишь в экваториальных широтах, где много в воздухе кислорода, где разрушаются жилы сернистых руд, в горячих южных песках.

На своей родине, в залитой солнцем Мексике, среди агав и кактусов, он создает желто-бурые «железные шляпы»—бурые холмы, как шлемы всаг-нов, покрывающие выходы сернистых

9