Техника - молодёжи 1948-08, страница 29

Теперь уже отрезаны ©се пути, дом не сможет всплыть наверх. Дрожащий луч фонарика светит на юочерневшую от огня стену буровой. Да, теперь стена постепенно остывает. Через несколько минут он откроет все краны. Ворвется вода, и все будет кончено... Лучше встретить смерть мужественно и сразу, а не задыхаться, словно суслик 'в заваленной норе. 'А может быть?.. Нет!

Васильев поднимается вверх по вин- < товой лестнице и заходит ъ штурманскую рубку. Здесь все, как и прежде. Как будто ничего не случилось за последний час. Стоят приборы, покрытые -чехлами» светится «в темноте стрелка большого компаса. Инженер поймал себя на невольном- движении. Ему захотелось поправить завернувшийся край чехла у локатора.

Оо привычке он проверяет, все ли приборы выключены, проводит пальцем по стеклу компаса —нет ли пыли. Странно подумать, что через несколько минут подводный дом станет склепом в морских глубинах...

Дышать тяжело,., Насколько же хватит воздуха? [Васильев не мог использовать его остатки в баллонах шлюзовой- камеры, где-то в глубине души надеясь на спасение в шаре.

Он снова у себя в кабинете. Бросил фонарик на стол.

Развернул тетрадь на последней странице, посмотрел дату: «30 сентября». Взял карандаш и положил его снова на место. Кто это прочитает?.. «Впрочем, — мелькнула мысль, — тетрадь с записями найдут. Наверное, когда-нибудь поднимут подводный дом. Эти записи очень понадобятся тому, кто станет его восстанавливать». Васильев тщательно записал несколько замечаний по усовершенствованию его конструкции: необходимость этих изменений выявилась в ходе испытаний, но «все же еще нуждается в экспериментальной .проверке.

Теперь он до конца выполнил свой долг. Он хочет написать последнее слова. Как говорят, прощание с жизнью... Она недаром .прожита. Останется золотое дно, открытое инженером Васильевым и его друзьями. Скоро с пловучих островов опустятся вниз гибкие трубы, высасывая •нефть из морских недр...

Васильев провел рукой по столу. Куда-то он положил карандаш. Неожиданно нащупал пластмассовую «коробочку. Он поднес ее к свету. Оказывается, это диктофон Синицкого. Васильев случайно повернул рычажок. Послышалось легкое жужжание, затем шитение,

«— Итак, продолжаю свой дневник,— узнал он голос Синицкого. Из крохотного репродуктора почти без искажений слышны слова из дневника студента.— Теперь мне кажется, что я узнал Васильева. Что мне в нем особенно •нравится?..»

Из-за спины инженера высунулась чья-то рука, потянулась к аппарату и спокойно повернула рычажок. Диктофон замолчал.

Васильев схватил фонарик и вскочил с кресла. В мигающем свете, словно на экране старого кино, он увидел улыбающееся лицо практиканта. Инженер зажмурился, затем снова открыл глаза.

— Простите, пожалуйста, — с мягкой улыбкой проговорил Синицкий. — Я тоже могу иметь свои секреты.

— Как вы сюда попали? — уже не помня себя от изумления, закричал Васильев. — Вы же были в цистерне?

— Нет. Hyp™ завернул люк и отправил вверх только мою шляпу. Александр Петрович, цистерны еще остались. Я прошу вас...

«Ну что сделаешь с этим парнем?! — с чувством невольной теплоты подумал

гребнягм волн. Наконец оа замер неподалеку от танкера. В ярком ослепительном свете прожектора прыгал рыбачий баркас. На его палубе лежал человек, махая ру~ кой. Он что-то кричал.

Волны перекатывались через шлубу баркаса. Казалось, еще немного — и они утащат за собой незадачливого рыбака.

!Может быть, остальные уже погибли.

— Шлюпку! скомандовал капитан.

В нее прыгнули «матросы и Нури.

Баркас уносило в сторону. Он, видимо, уже совсем потерял управление.

Крики становились все громче и громче. Вот шлюпка совсем¹ рядом с баркасом. Свети, прожектор, свети! Иначе он? скроется за гребнями, волн.

Нури повернулся лицом к баркасу и¹ увидел окало него человека с искаженным' or страха лицом. Он болтался за кормой, судорожно уцепившись за руль.

Другой человек, наклонившись над своим товарищем, с остервенением старался оторвать его скрюченные пальцы or руля. Баркас, потерявший управление, грозил перевернуться.

Нури никак не мог понять: в чем же тут дело? Почему человек на палубе не спасает своего товарища?

Нури- с удивлением заметил, что > ^рыбака на. груда болтается бтшокль, поблескивая мокрыми стеклами.

Увидев, что шлюпка с матросами подплыла совсем близко, рыбак оставил человека за кормой и, держась за поручни, отошел к мачте. Там около нее, запутавшись в канате, скулил мокрый взъерошенный пес.

А в это время с другой стороны таи-пера, всего лишь в сотне -метров от него, вылетела из-под воды светящаяся точка. Вахтенный матрос следил за спасением рыба-ков и не видел показавшегося огонька. Белый шар, подскакивая на волнах, уплывал ъ сторону. Вот он уже далеко. Блеснул в последний раз его красный огонек и пропал.

Спасенных рыбаков принесли в каюту» Их положили на диван и стали приводить в чувство. Видимо, им дорого далась эта штормовая погода. Сайда приподняла голову одного из них и влила ему в рот рюмку коньяку. Человек открыл глаза, затем привстал, вынул из мокрого кармана квадратные очка, нале,?! их и огляделся по сторонам. Сайда с удивлением узнала в нем одного из туристов, с -которым несколько дней назад она летела из Москвы.

— Как вы сюда попали? — закричал Васильев. — Вы же были в цистерне?

Васильев — Вот он сейчас стоит передо мной, улыбается. Почти мальчик.,.»

— Александр Петрович, — услышал он голос Синицкого. — О ■чем вы задумались? Честное слово, лучше iBcero будет, если я замкну рубильник... А там, наверху, вы уже что-нибудь придумаете, как меня отсюда вытащить.

— Послушайте, Синицкий, — обнял его за плечи инженер, — я понимаю /ваше благородство, но вы же знаете, что я не покину дом, оставив вас здесь, А погибать вместе, когда один из нас может спастись, по меньшей мере, глупо.

— Так же, как и подражать капитанам из {Приключенческих романов, которые -вот уже сотни лет во всех книгах тонут вместе с кораблями...

Студент старался легкой шуткой скрыть охватившее ею беспокойство.

Васильев сел «в кресло и закрыл глаза.

Уже совсем трудно дышать. Синицкий опустился на» стул рядом с инженером и, пытаясь прочесть при свете фонарика выражение его лица, старательно обмахивался платком.

— Не теряйте 'времени, Синицкий,— хрипло проговорил Васильев.— Идемте!..

— Подождите... Это не выход. Мы должны выбраться отсюда вместе... А правда, здесь немножко душно... Жаль, что нельзя открыть форточку.

Две одинокие фигуры стояли на палубе танкера. По волнам бродил луч прожектора. Вот он остановился • на плову чем острове, где краны изогнули свои гусиные шеи... Побежал дальше...

— Больше ждать нельзя, — наконец сказал Агаев стоявшему рядом с ним Гасанову. — Возвращаемся обратно... 'Может быть, удастся спуститься водолазам в глубоководных скафандрах. Запросим Ленинград, если не будет поздно

Гасанов отвернулся и кивком головы указал- «а остров:

—- Его здесь оставим?

Откуда-то сквозь шум волн «донесся крик. Гасанов прислушался:. Крик повторился. Агаев тоже слышал его. Выбежали- на палубу Нури и матросы.

Луч прожектора переметнулся через л^вый борт и побежал по лохматым

Танкер направлялся к берегу. Шторм постепенно стихал. Среди цистерн, закрепленных на палубе, стоял Гасанов. В который раз он пересчитывал их! 'Может быть, еще один шар поднимется из глубины*..

Там, где остался подводный дом, стоит пловучий остров. Люди ждут. А вдруг? Нет, на это нет надежды. Некому замкнуть рубильник, чтобы освободить капитана подводного дома...

Этой ночью белый шар почти коснулся борта теплохода «Азербайджан», шедшего своим обычным курсом.

Гремит музыка на палубе. За столиками шутят и; смеются люди.

Белый шар с погашенным фонарем скользит у борта теплохода и снова скрывается в темноте.

(Продолжение следует)

31