Техника - молодёжи 1948-08, страница 28

Из люка показалась жилистая рука, цепляющаяся за шланг.

Почему? — Нури поднялся во весь рост. — Оно мое!.. И я не уйду отсюда, пока вы здесь!

— Ты слышал мое приказание?—тихо спросил Васильев.

Нурк оглянулся по сторонам, ища выхода. Васильев схватил его аа руку... Нури вырвался и побежал по коридору. Заметался луч фонарика...

Скользит луч прожектора над волнами. Нацеливается на красные огни, огни цистерн. Лодки с большим трудом ловят цистерны и одну за другой подтаскивают к борту «Калтыша».

— Открыть люки у всех цистерн! — командует (Агаев.

Шары прыгают возле бортов. Одна за другой отвинчиваются крышки люков... -

Гасанов застыл у борта, стараясь угадать, где Сайда, в «какой цистерне. Открывают четвертый шар, а ее все кет.

Суровым вылезает из люка 'Ага Керимов. Он деловито оглядывается по сторонам, считает шары и что-то шепчет себе под нос.

Кто-то нетерпеливо стучит каблуками в стенки цистерны. Матросы бросаются к ней и торопливо отвинчивают крышку люка. Что там случилось? Стук длятся до тех пор. пока не снимают «крышку.

В лн>ке показывается толов а Она-насеико, Он презрительно оглядывает сидящего на цистерне матроса, подтягивается на руках, садится и хрипло говорит:

— Вырос, як бугай, а добрую щдыиу пайку витк-ручивал. Треба швидче ро-быть. Бнсова дытына!—Затем примирительно добавляет; — Закурить есть?

— Огонь с левого борта! — крикнул вахтенный.

— Это девятый! —- всматриваясь в темноту, считал Агаев. — Их всего там десять человек?—обратился он к Га-санову.

— Да,-—не отрывая взгляда or шаров. ответил тот. — Может быть, в этом sii&pe Сайда?..

— Ибрагим Аббасович, — обратился к нему Керимов. — Сатедда .раньше всех была отправлена. Она здесь... Успокойтесь...

•Прыгая ш волнах, приближается последний шар.

Гасанов спускается за борт и, цепля

ясь за канаты, старается помочь матросам открыть люк.

Бот отвинчивается люк цистерны — последней вылетевшей из воды Все знают, что в подводном доме остались только Нури и Васильев. К го в этом шаре, кто остался в глубине? Всем (казалось, что люк отвинчивали нестерпимо медленно...

Рядом открывали другую цистерну. Из нее в полуобморочном состоянии вытащили Сайду...

Сайда открыла глаза.

— Все? — спросила она, оглядывая окружающих.

Никто не решился ответить ей.

Открыли последнюю цистерну. Из люка долго никто не показывался. Шар бился о борг танкера. Пустая железная коробка судна гудела,-как колокол.

Когда опустились внутрь цистерны, то там нашли Нури, крепко связанного ремнем. Его развязали.

Он обвел глазами всех и увидел Ке-римова.

— Прости... Я не мог... — Нури не закончил и смахнул непрошенную слезу.

— А он? — спросил Гасанов, поддер^ живая Сайду и все еще не веря тому, что там. щниеу, остался человек, который уже никак не может спастись. — А он?—снова механически повторил Ибрагим.

Нури уронил голову на -колени и так сидел, не поднимаясь, несколько минут. Все застыли в тяжелом молчании...

Со свистом носился ветер; падая вниз, он срывал с волн пенные гребешки и крупными клочьями бросал на палубу...

Нури медленно поднял голову, посмотрел вокруг непонимающими глазами, тяжело встал и, заметив Агаева, стоявшего молча с потухшей трубкой, подбежал к нему.

— Слушай, директор, слушай! чуть не кричал Нури. — Почему мы здесь?.. Спасать надо!.. Нет, не говорите мне... Я зкаю, это очень трудно, триста метров глубины. Я сам спущусь в скафандре..*

Он всматривался в суровые лица Агаева и Гасанова, стараясь прочесть в них ответ.

— Ну, что же вы молчите? Ведь там такой человек. Такой человек!..

Гасанов отвернулся и, наклонясь над боргом, смотрел в темную глубину.

— Ты молчишь, Ибрагим?—с отчаянием воскликнула Сайда, — Ну, скажите

вы, Джафар Алекперович, скажите! Я не верю, что нельзя этого сделать.

— Может быть, кончится пожар и Васильеву удастся пройти в буровую, не вечно же будут работать кислородные установки. Огонь задохнется, — задумчиво проговорил директор. — А водолазы на такую глубину спуститься не могут. Вот... Больше я ничего не ♦могу сказать, Сайда...

Он уронил трубку, нагнулся и долго искал ее на палубе.

Какое-то странное клокотание послышалось у левого борта. Прожектор осветил кипящую воронку. Из глубины выскакивали блестящие пузыри. Они с шумом лопались на поверхности. Вода кипела, как в котле-

— Он затопил буровую! — в отчаянии воскликнул Нури.

.— Теперь... подняться нельзя...— прошептала Сайда. — Нельзя!..

Все молча наклонили головы. Матросы вытянулись, как по команде «смирно», и сурово смотрели на крутящуюся воронку. Она постепенно успокаивалась, исчезли, пузыри, и только раду ж- | ная пленка нефти дрожала и переливалась в лучах прожектора.

Налетел резкий порыв ветра. •

Волны с остервенением загрохотали но железной коробке танкера.

Тем временем, борясь с упрямыми волнами, матросы подтаскивали цистерны к борту. Отвинчивали люкж Из них выходили мастера и техники.

Наконец остался последний шар.

Опанасенко поднялся, цепляясь за поручни вверх по люку, и взволнованно крикнул:

— Товарищ Синицкий!

Да, только его нет среди спасенных. Он должен быть в этом шаре. Глухо, как в бочке, прозвучал голос. Никто не отвечал. Опанасанко быстро опустился 'в цистерну и через минуту вытащил оттуда намокшую в воде шляпу.

h

Что называется подвигов*?

Темнота. Тускло светит лампочка электрического фонарика, словно и ей нехватает воздуха. Неумолчный грохот и плеск... Неужели все еще заполняется водой буровая?.. Васильев помнит, что он повернул рычаги и открыл краны, ■чтобы впустить -воду, потому что ©30-,рвались новые баллоны с -кислородом и пожар забушевал с новой силой.

30