Техника - молодёжи 1948-09, страница 27

Вл. Немцов Научно-фантастическая повесть ^рас-^к- арцеулова

-----------_ f __—

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРЕДЫДУЩИХ ГЛАВ1

Студент Геологического техникума Синицкнй приехал в Баку иа практику. Во время испытаний приборов он случайно попадает в подводный дом инженера Васильева, предназначенный Для поисков нефти под дном Каспийского моря.

Он наблюдает за испытаниями всплывающих цистерн-шаров, а также знакомится с работами инженера Гасанов сконструировавшего глубоководные подводные основания. Однажды поздно вечером на берегу Синицкнй видит двух неизвестных, наблюдавших за испытаниями всплывающих цистерн.

Синя цк or о берут на решающие испытания подводного дома. Бурение обнаруживает нефть в недрах морского дна. От случайной причины в подводном доме возникает пожар.

Дом не может всплыть на поверхность. Васильев решает спасти людей, подняв их на поверхность в цистернах. Одни за другим они покидают подводный дом. Внизу остается только Васильев. Снннцкому удалось выскользнуть иэ шлюзового отделения, когда отправляли наверх цистерну, в которой он должен был спастись. Юноша остался вместе с Васильевым для спасения жизни конструктора, так как кто-то должен был замкнуть рубильник, отправляя последний шар. Все считают Снннцкого погибшим.

На поверхности моря появляется рыбачий баркас. Он терпит бедствие. Работники спасают двух неизвестных. В это время последний шар неожиданно вырывается из-под воды и незамеченным скрывается вдали.

Часы отсчитывают сенунды

Кабинет директора института. Безоблачное солнечное утро. Утро после тяжелой штормовой ночи.

В кабинете мрачно. Тяжелыми} темными портьерами затянуты все окна. С улицы едэа слышны звонкие голоса.

Сегодня воскресный день. Люди смеются, как будто бы ничего не случилось.

Л гаев взволнованно ходил но кабинету. Наконец он остановился у диктофона, включил кнопку и стал говорить:

— «Ленинград. Эпрон. Вторично иро-шу немедленно сообщить возможность доставки скафандров для глубины триста метров...»

Агаев нажал кнопку. Рекордер, бегавший по целлулоидному квадрату, мгновенно остановился, словно действительно поставил точку.

— Немедленно отправьте,— передал директор секретарше блестящий листок.

Маленькая темноволосая девушка в ослепительно красном платье мгновенно исчезла, словно погасший огонек.

Директор подошел к окну, откинул портьеру, увидел «Калтыш», и вновь перед его глазами промелькнули белые шары, освещенные прожектором...

Послышался резкий гудок видеотелефона. Агаев быстро подошел к столу и включил прибор. На экране постепенно «появлялось лицо человека средних лет с седой блестящей прядью волос, падающей на лоб.

— Слушаю, товарищ министр.

— Что ответил Севастополь?

— С такой глубины подъем невозможен.

— Одесса?

— Предлагают опустить батисферу. Но ее нельзя доставить самолетом.

По лицу человека на экране пробежала тень.

— На сколько ему хватит воздуха? Подсчитали?

— Примерно еще на двадцать часов.

¹ Начало см. в № 3, 4, 5, 6, 7 и 8.

Экран потемнел. Вспыхнула красная лампочка и погасла. «Как за это время можно поднять подводный дом? Как спасти Васильева?.. — думал Агаев. — Надо дать телеграмму о гибели Синиц-кого. Погиб самый молодой из всех обитателей подводного дома».

В комнату быстро вошел Рустамов. Он был одет в дорожный цветной плащ. В руках — чемодан, на ремне — охотничье ружье.

— Уф, жарко! — Рустамов снял фуражку, бросил ее на стол и упал в кресло. — Извини, я прямо с дороги. Что значит твоя телеграмма? От самого Кировобада- мчался без остановки. Испытания нашего скоростного электробура прошли замечательно. Ну, а как здесь? Как васильевские испытания? Я же просил тебя- вчера сообщить... Где он сам?

— В подводном доме... На глубине... триста метров, — глухо проговорил Агаев. И он рассказал все, что случилось этой страшной ночью.

Собеседники склонились друг к другу.

Большие настольные часы с зелеными блестящими стрелками равнодушно отсчитывали секунды. Каждая секунда — глоток воздуха. Сколько их осталось, этих глотков, там, внизу, в подводном доме?..

— Как хочешь, но я не верю, что мы бессильны, — резко заметил Рустамов.

— Я тоже в этом уверен, но, ты видишь, сейчас никакая техника не сможет помочь. Стыдно в этом сознаться, — тихо, с какой-то затаенной обидой проговорил Агаев. — Я глаз не могу закрыть... Все вижу, как крутится воронка и лопаются пузыри там, где был подводный дом... Можно резать мне руку—кровь не выступит...

Агаев вскочил с кресла и заговорил хрипло и отрывисто:

— Не могу об этом думать... На фронте мой брат командовал танковым батальоном, с боями прошел от Ростова до Вены... Говорил, что тяжело было... Но люди и Танки дошли до конца.

Кончились бои...— Агаев подошел к окну, на минуту остановился около него, прислушался к веселым голосам, доносившимся с набережной, и, указывая куда-то за окно, продолжал: — Слышишь, Али, они смеются. Они счастливы. Все давно осталось позади. Кто из них может подумать, что сейчас, когда уже нет войны, страна потеряла одного из лучших героев и единственную машину, стоящую не один десяток миллионов...

— Неправда, Джафар, война продолжается... Они это знают. Война за самое большое счастье на земле. За то, что мы, большевики, называем коммунизмом.

Рустамов замолчал, -подошел к Джафар у и обнял его за (плечи.

— Что ответил Ленинград? — спросил парторг, помолчав.

— Для такой глубины скафандров не существует. Будут испытывать другие.

Рустамов прошелся по комнате, остановился у стола, повернул к себе часы и, медленно шевеля губами, словно что-то высчитывая, взглянул на Джа-фара. Тот, не обращая внимания на окружающее, бесцельно смотрел на стрелки часов и думал только об одном: «Триста метров глубины... Тысячи тонн нагрузки...»

Как бы продолжая вслух свои мысли, директор заговорил:

— Ничего -похожего не случалось никогда... Нельзя подвести понтоны... Водолазов, имеющих опыт работы на такой глубине, нет...

— Нет, Джафар, на этот раз я с тобой не согласен, — резко проговорил Рустамов. — Почему ты думаешь, что только Эпрон или какая-нибудь другая мощная организация может поднять дом? Времени осталось мало. У нас нет выхода. Только смелая мысль может решить эту задачу. Понимаешь... Дерзость! И я верю в наш коллектив. Верю, что именно здесь родится эта мысль.

— Что же ты хочешь?

— Посоветоваться с нашими инжене-

29