Техника - молодёжи 1951-11, страница 35

г

— По вечерам матросы собирались на бакс и угрюмо молчали или рассказывали про свои беды. У каждого находилось что-нибудь. Наше настроение не стало лучше, когда Лесли однажды открыл нам истинное назначение груза, напол-няэшего трюм: под видом удобрения мы везли смесь, которая должна была на очень большой территории уничтожить будущий урожай сахарного тростника. «Нашим сахарным компаниям очень невыгодно появление новых конкурентов. Особенно в Азии», — так все объяснил Лесли.

— Откуда он узнал это?

— Лесли случайно подслушал спор помощника капитана с главным механиком, которому история с удобрением, видимо, не нравилась. Чтобы убедить нас, Лесли собрал немного удобрения, забившегося во время погрузки в разные щели, и сделал опыт со старым кактусом, лет десять стоявшим в горшке в кают-компании. Через три дня кактус, который нельзя было уничтожить даже кипятком, превратился в слизистую вонючую массу.

«Мы везем голод и смерть множеству людей, — твердил Лесли, — мы отравим землю неизвестно на какой срок в стране, где каждый клочок почвы. пригодной для земледелия, — драгоценность».

— Что же команда?

— Возмущалась. Большинство было подавлено мыслями о собственной судьбе. Но нашлись решившие, что груз «Медузы» не должен прибыть на место.

— Кто?

Мэзон замолчал. Его частые и длинные паузы, сама его манера говорить — медленно, не пропуская подробностей, не имевших, по мнению следователя, прямого отношения к делу, — очень раздражали Притта. Но следователь сдерживался, считая, что такой человек, как Мэзон, иначе не может излагать свои мысли. Притт опасался, что, сокращая рассказ, Мэзон невольно упустит важнейшие детали.

— Лесли... Джонсон... Эрман... Му-стирк... Шефер... Ван-Буг... Шанто... Они задумали сжечь «Медузу».

— А вы?

Мэзон вздрогнул и движением испуганной черепахи втянул шею.

— И я, — прошептал он, словно боясь, что его признание кто-нибудь подслушает.

— Не думайте, Мэзон, что я ста-_k раюсь погубить вас, — сказал Притт

тоном, которому он попытался придать дружеский оттенок, — но наше дело требует точности. Абсолютной точности. Как вы... Как Лесли решил сжечь «Медузу»?

— Ее груз нуждался в постоянном охлаждении трюма, потому что иначе нижние слои химического порошка начинали перегреваться и могли самовоспламениться. Поэтому для перевозки удобрения и выбрали «Медузу» с ее мощной системой охлаждения. Температура в трюме всегда поддерживалась на уровне десяти градусов. В трюме был установлен прибор для измерения температуры. Главной его частью являлся мостик Уитстона. Знаете, четыре плеча, образованные проволокою, имеющею большое электрическое сопротивление? К одной диагонали моста подведено питание, а к другой — измерительный прибор.

— Знаю, знаю. Когда-то я был морским инженером-электриком, — ска

зал Притт. Он взял карандаш и на листе бумаги быстро начертил квадрат со сторонами из ломаных линий, обозначавших сопротивление. Мэзон, внимательно следивший за рукой следователя, вдруг глубоко вздохнул...

— Одно из этих плеч служило термометром. Как только его сопротивление изменялось из-за повышения температуры в трюме, сейчас же баланс моста нарушался, и в прибор, присоединенный к мосту, попадал ток. Этот прибор стоял в каюте капитана. Его стрелка при повышении температуры в трюме выше десяти градусов отклонялась и замыкала контакты реле, управлявшего пуском охлаждающих водно-аммиачных батарей и вентиляторов.

Трюм очень хорошо охранялся, а все люди, обслуживавшие охлаждающую установку, получали большую плату и, по словам Лесли, продали бы собственных отца и мать, если бы за них дали хотя бы что-нибудь. Поэтому единственным способом уничтожения груза Лесли считал нарушение работы моста, автоматически включавшего охлаждение и вентиляторы.

— Пустячная задача! — сказал Притт, дорисовывая свой чертеж.

Мэзон покачал головой.

— Провода от моста до каюты капитана были заключены в стальные трубки, такие же, как те, которые защищали всю электропроводку на «Медузе». Просверлить эти трубки или добраться до проводов каким-либо другим путем мы не могли: они были слишком на виду. Оставалось только воздействовать на прибор при помощи токов, пропускаемых по защитным трубкам. Они везде шли, не касаясь друг друга и по великолепному дереву, которое было выбрано строителем «Медузы» для всех переборок. Только в одном месте трубки укреплялись на стальном кронштейне вместе с трубками, в крторые были заключены провода двух ламп, никогда не горевших. Подключаясь к этим коротким трубкам, защищавшим осветительные провода, можно было воздействовать на провода прибора. Шефер, первый радист и электромонтер Мустирк соорудили в радиорубке специальный генератор и включили его в трубки, рассчитывая, что в проводах будут индуктироваться токи, мешающие

работе прибора, включавшего охладители. Все это было выполнено с большим трудом и опасностью. Под каким-то предлогом Эрман прошел даже к капитану, чтобы посмотреть на результат работы. Стрелка прибора не обращала никакого внимания на все усилия Шефера, вертевшего ручки настройки своего генератора, и преспокойно включила на глазах Эрмана охлаждающие батареи.

Притт засмеялся.

— Ведь там провода между мостиком Уитстона и прибором в каюте капитана образовали бифиляр-ную петлю: магнитное поле одного провода уничтожалось полем другого. И, кроме того, как вы могли стрелку, отклонявшуюся под влиянием одного переменного тока, остановить при помощи другого переменного тока, индуктированного в тех же проводах?

— Над этой задачей пришлось поломать голову. Лесли со своими друзьями чертил, рассчитывал, часто делал украдкой опыты в радиорубке.

Притт больше не смеялся. Перед ним оживало дело «Медузы». Он уже видел не призрак корабля, изученного им по документам, а подлинное судно со всей его командой, злополучный фруктовоз, до-отказа начиненный ядовитой смесью. ,

В комнате было совершенно тихо. Слышалось только тяжелое дыхание простудившегося Мэзопа и легкое скрипение пера следователя.

— Лесли додумался, что здесь надо было воспользоваться емкостной связью между трубками и проводами. Он менял частоту генератора и его мощность. Меня они заставили часами лежать ночью над установкой для охлаждения трюма и прислушиваться, что там творится. Обычно вентиляторы и охладители за ночь автоматически включались по нескольку раз. Мой слух улавливал звуки их работы. Но настала ночь, и тишина в трюме не нарушалась ничем. Лесли так настроил генератор, что его ток противодействовал току, управлявшему стрелкой прибора в каюте капитана. Я лежал, прислушивался, ворочался с боку на бок. Мне уже казалось, что палуба делается теплее, что я различаю и глубине парохода какое-то ши