Техника - молодёжи 1952-11, страница 38

В. СЫТИН

Телефон звонил настойчиво, и

Трубокуров, вздохнув, поднялся с дивана, подошел к столу и взял трубку.

- Я вас разбудил? - услышал он голос академика Никольского. — Нет? Ну, хорошо. У меня к вам срочное дело. Я обещал нашему уважаемому Ивану Михайловичу Дубникову привести профессора Трубокурова к нему на чашку чая... Да, сегодня... сейчас... Итак, согласны? Тогда приходите немедля в контору...

Трубокуров еще раз вздохнул, вешая на рычаг телефонную трубку. По правде говоря, ему не хотелось сегодня, в последний вечер пребывания на опытной станции, итти в гости. Но|, конечно, отказаться от приглашения этого чудесного старика-богатыря было нельзя. И, накинув пальто, Трубокуров вышел из домика.

Много раз с крыльца он любовался просторами степи.

Весной, в ясную погоду степь бывала голубой утром, изумрудной днем и розовой вечером. А когда набегали облака, она переливалась и мерцала в жемчужном сиянии... Летом, в пору суховеев, ее окутывала желто-пепельная дымка, и тогда иной раз профессору Трубоку-рову казалось, что смотрит он на старую выцветшую фотографию.

Сегодня степь была снова иной. Еще вчера холодный ветер гнал по ней стада перекати-поля, и эти странные растения, точно огромные ежи, забегали на территорию опытной станции и долго сновали туда и сюда, пока не скапливались ворохами у заборов и в посадках.

Трубокуров расправил плечи.

«Эх, хорошо, что старик извлек меня из комнаты!» — подумал он и, запрокинув голову, оглядел небосвод в зените. В последние дни каждый, кто выходил из дому на двадцать километров в радиусе от станции, делал так же и, даже если тучи плыли над землей, пытался проникнуть взором через них и увидеть новую СЭС.

Трубокуров сразу увидел ее — светлую, розоватую каплю на дне

¹ Начало см. в № 4, 5, 6, 7, 8

36

(ОкончаниеJ¹

опрокинутой гигантской прозрачной голубой пиалы.

Мысли ого перенеслись туда, в заоблачные высоты, в зону вечных бурь, ныне отдающих нам пусть пока только часть своей энергии, но все же отдающих, покоренных.

Шагая по тропке к зданию «конторы» опытной станции, Трубокуров увидел высоко в спокойном небе темный кружочек, отсвечивающий красным в лучах заходящего солнца. Сомнений быть не могло — этс? опускали парашют. «Неужели опять обрыв?» — с тревогой подумал ученый.

Через минуту он ворвался в кабинет начальника опытной станции. Академик Никольский поднялся к нему навстречу.

— Что случилось, Сергей...

— Парашют... опускается...

— Парашют? — с тревогой переспросил Никольский. Но тотчас же тень беспокойства, появившаяся в его глазах при виде Трубокурова, исчезла. Он улыбнулся.

— Не волнуйтесь, дорогой. Все в порядке... Это...

— Что же это?

— Фотографии.

— Фотографии?

— Ну да... Выпейте воды, профессор. Вот уж не предполагал, что вы можете быть таким, э-э-э, невыдержанным...

— С кем поведешься, от того и наберешься, — немного приходя в себя, полушутя-полусерьезно ответил Трубокуров и уже обычным своим спокойным голосом снова спросил, о каких фотографиях упомянул академик Никольский.

Академик хлопнул ладонью по кипе синих листков, лежавших перед ним, и сказал:

— Вот телефонограммы астрономов, находящихся там, в стратосфере, на СЭС. Они подытоживают первые свои наблюдения, произведенные с первой в мире высотной аэрообсерватории. Я не очень сведущ в астрономии. Но и мне совершенно ясно из этих сообщений, что высотная аэрообсерватория открывает новую эпоху в астрономической науке.

Например, астрономы получили спектрограммы и фотографии оболочек Солнца, в том числе короны, которые, по мнению этих ученых,

Рис. К. АРЦЕУЛОВА

дадут возможность окончательно решить проблему строения атмосферы дневного светила. Мы получили также спектрограммы и фотографии атмосферы Венеры, газового хвоста Земли, открытого несколько лет назад академиком Фесенковым. Вот эти-то спектрограммы и фотографии сейчас спускаются на парашюте...

Сегодняшней ночью астрономы начнут документировать фотометодами свои наблюдения за звездными скоплениями... У них есть новые камеры, приспособленные для съемок с большой экспозицией, несмотря на вибрацию. Ведь СЭС работает и, конечно, немного сотрясается. И вот наши астрономы уверены, что получат исключительной ценности данные. Вчера они мне говорили по телефену, что звездный мир нашей Галактики просматривается настолько хорошо, что вскоре Амбарцумян получит новые «вещественные доказательства» правильности своей теории группового происхождения звезд...

Академик Никольский откинулся на спинку кресла и замолчал. Глаза его сощурились. Казалось, что он глядит куда-то далеко-далеко.

Вдруг он стремительно, по-молодому поднялся.

— Ну, идемте, дорогой, теперь к нашему деду... У него вас ждет сюрприз... Какой — не скажу!

Иван Михайлович Дубников встретил ученых на пороге дома. Он с большим достоинством поклонился и, широким жестом указывая на дверь, сказал своим густым басом:

— Прошу гостей в мой курень... Благодарствую за уважение.

В столовой, где уже шумел пузатый самовар, гостей приветствовала жена Дубникова.

В разгар чаепития Дубников негожи давно встал из-за стола, шаг-'нул к простенку между окнами и раздвинул занавеску, закрывавшую нечто, похожее на комод.

Академик взглянул на часы и, подмигнув Трубокурову, сказал:

— Как раз во-время.

— В аккурат! — ответил хозяин и отошел в сторону.

И тогда Трубокуров, догадавшийся, что «сюрприз» связан с этим комодом, присмотрелся к нему и