Техника - молодёжи 1956-01-02, страница 25

Кран останавливается над раскаленной оранжевой чашей печи, только что выдвинутой из-под свода. Бадья медленно опускается внутрь печи, почти скрываясь в ней. Освободив крюки, не дающие бадье раскрыться, крановщица послала тележку, на которой висит подъемный крюк, вправо от себя. Один трос натянулся, и шихта с легким шорохом и хрустом высыпалась из левой полусферы бадьи. Затем девушка перекатила тележку влево — из чаши печи вышла и правая полусфера. Шихта заполнила все пространство печи. После этого крановщица быстро подняла вверх бадью.

Пока крановщица манипулировала с бадьей, высыпая шихту, сталевар и подручный занялись также новым для меня, но, видимо, привычным здесь делом. Вскочив на небольшую металлическую площадку, приделанную к стенке печи, — кстати сказать, тоже новшество, ни в одном электроплавильном цехе таких площадок нет, — сталевар взял поданную ему подручным лопату с какою-то сероватой массой и ловко прилепил ее содержимое на стенку печи. А подручный уже зачерпнул вторую лопату смеси и подал ее сталевару вместо освободившейся.

Это было ново — заправка печи, точнее говоря, ее стенок через верх. Везде печь заправляется лишь через рабочее окно, откуда на стенки, а в особенности на переднюю, трудно забросить заправочные материалы. Площадки, позволившие осуществлять заправку печи через верх, значительно облегчили работу сталевара.

Крановщица и сталевар закончили свою работу почти одновременно. Едва бадья поднялась над печью, сталевар соскочил с площадки и дал сигнал девушке— пультовому монтеру — закатить печь на место. Многотонная громада плавно двинулась назад и остановилась под раскаленным бело-оранжевым сводом, из которого виднелись три таких же огнедышащих электрода.

Еще мгновение — и свод мягко лег на печь, накрыв ее, точно котел крышкой. Лишь кое-где остались небольшие щели, сквозь которые пробивался огонь. Но сталевар и подручный быстро и ловко несколькими лопатами огнеупорного песка закрыли их.

100

После переделки печи зазор между бадьей и футеровкой стены увеличился в два раза.

Все это произошло быстрее, чем вы прочитали описанное. Я посмотрел на часы и убедился, что завалка продолжалась менее трех минут. Снова яростно заревела печь. Началась очередная плавка.

Я оглянулся, ища невысокую коренастую фигуру начальника плавильного отделения Виктора Федоровича Захе-эина. Он стоял неподалеку и с явным удовольствием наблюдал за произведенным на гостя впечатлением.

— Интересно? — спросил он, сдержанно улыбаясь.

— Просто здорово! Рекордная скорость завалки.

— Обычная, — скромно уточнил инженер. — Иногда бывает чуть побыстрее.

Мне не терпелось скорее узнать главное —о футеровке.

— Об этом, конечно, лучше всего рассказал бы сам автор нового способа старший мастер Степан Яковлевич Барин. Сегодня его уже не будет. А завтра вы обязательно поговорите с ним, — посоветовал Виктор Федорович.

Со старшим мастером Бариным я познакомился только на другой день.

Степан Яковлевич оказался родом с Украины. Сын колхозника, он еще юношей случайно попал в цех. Так Барин стал сначала горновым рабочим Криворожского металлургического завода, затем там же подручным сталевара на электропечи. В Нижний Тагил он попал во время Великой Отечественной войны.

Цех в этот период переживал трудности: незадолго до войны были полу

чены электропечи нового типа. Осваивать их приходилось срочно, не снижая качества и количества выдаваемой стали. Завод работал на оборону.

— Это была производственная школа посерьезнее той, что я прошел в Криворожье и в Харькове, — вспоминает Степан Яковлевич.

Он учил молодых рабочих и непрерывно учился сам на опыте мастеров сталеварения, таких, как Никифор Иосифович Курочкин, Сидор Назарович Карякин, Николай Степанович Степанов и другие. Нового мастера почти круглые сутки видели в цехе и не удивлялись. Так тогда работали все.

Однажды неожиданно возникла острая нехватка магнезитового кирпича. Работа электропечей оказалась под угрозой срыва. Как выйти из этого положения? Как обеспечить бесперебойную работу печей? Над этим думали все — от молодого подручного Васи Юнышева до начальника отделения инженера Григория Петровича Демина.

И выход был найден. Сегодня уже трудно установить, кто первым подал ценную мысль. Но вскоре вместо дефицитного кирпича печи стали футеровать блоками, изготовленными здесь же из отходов магнезитового кирпича, доломита, каменноугольной смолы и пека.

Окончилась война, многие уехали на прежние места работы, а Степан Барин остался на Уралвагонзаводе.

Цех наращивал темпы, ибо стране нужен был металл для мирных строек, для машин и станков, для мостовых ферм и строительных кранов, для тракторов и плугов. Как и в годы войны, каждый час простоя печей казался сталеплавильщикам преступлением.

А печи приходилось останавливать. Ни магнезитовый кирпич, ни так удачно найденная во время войны замена — набивные блоки не обеспечивали кампанию основных печей больше чем на 50—60 плавок.

Правда, у некоторых сталеваров, работавших на кислых печах, футеровка держалась 150 и даже 200 плавок. Степан Яковлевич, ставший уже старшим мастером отделения, начал внимательно присматриваться к работе передовиков.

Опытные сталевары после каждой плавки старались как можно лучше за-

В ГОДЫ ПЯТОЙ ПЯТИЛЕТКИ

Машиностроение является сердцевиной тяжелой индустрии. Машиностроительная промышленность превращает тяжелые глыбы металла в станки, механизмы и машины, с помощью которых человек как бы многократно увеличивает свои силы.

За годы пятилетки наши машиностроители создали немало уникальнейших машин и станков. К их числу относится и изображенный на этой фотографии продольно-стро-гально-фреэерный станок, созданный на заводе «Тяжстанкогидро-пресс» имени Ефремова.