Техника - молодёжи 1956-01-02, страница 60

а.

X

КАК ДОБЫЛИ ЭЛЕКТРИЧЕСТВО ИЗ МАГПИТА

Давно было известно, что если электрический ток (ну, хоть от звонковой батарейки) пустить по проволоке вокруг железного бруска, то этот брусок становится магнитом. Его назвали электромагнитом. Электромагнитом работают электрический звонок, телеграф и телефон. И вот Фарадей подумал: .......... «Получается же от тока

j:ij:ij:i!j (шш^ магнит. А нельзя ли наобо-рот: от магнита получить ток?»

Так и записал себе в записную книжку:

«Добыть электричество иэ магнита».

И это ему удалось через несколько лет. Он заметил, что если махать проволокой перед магнитом, то в ней заводится электричество.

Осталось только устроить машинку, чтобы не приходилось самому стоять и махать проволокой перед магнитом. Это раз.

А второе—-чтоб к проволоке, которая все время в ходу, провести линию проводов.

Первое дело разрешилось так: проволоку намотали на барабан, надели барабан на ось, и все это установили между концами (полюсами) изогнутого магнита. Теперь верти только ось, и не одна, а целый моток проволок будет пробегать мимо магнитов.

Это как будто бы удалось неплохо. А работать можно заставить любую машину: можно приспособить паровик, водяную мельницу, даже ветрянку, чтобы они вертели моток проволоки.

Ладно. Проволока на барабане — обмотка, как говорят, — вертится. В ней образуется электричество. А вот как его оттуда достать?

Если бы концы этой обмотки присоединить к проводам, то иэ обмотки бежало бы электричество в провода, а там уж можно было бы делать с ним что хотим. Можно было бы пустить его в звонок, в электрическую лампу, в трамвай...

Но как же тут ухватить концы этой обмотки, когда она вертится, как волчок?

Кажется, невозможное дело...

Но все-таки умудрились люди связать С этой вертящейся обмоткой неподвижные провода.

Ведь бывает такое: одно вертится, а другое стоит, и никогда друг с другом не расстаются! Вот решите эту загадку. Если ее решить, тогда дело в шляпе.

А нож и точило? Точильщик вертит точило, а нож у него в руке стоит неподвижно. Однако точило с ножом не расстается, и точило все время скребет и стачивает нож.

«Эка1 — скажете. — Так ведь это колесо, точило-то! А ведь то проволока».

А кто нам мешает сделать колесо с медным ободом, насадить это колесо на ту же ось, где сидит барабан, вытащить из обмотки конец и припаять этот конец к медному ободу колеса? А теперь прижмите к этому медному ободу ваш неподвижный провод, как

64

нож к точилу, и пускай теперь вертится ось с обмоткой, сколько ей угодно.

Колесо с медным ободом вертится вместе с обмоткой. Оттого, что к нему припаян конец проволоки, никакой путаницы не будет. А ток из обмотки будет попадать по проволоке в медный обод, а с обода переходить в неподвижный провод.

Таким же манером мы устроим и другой конец обмотки: насадим на ось другое колесо и к нему припаяем второй конец обмотки.

Теперь' мы все электричество, что образуется в обмотке, на ходу будем ловить и пускать по нашей проводке, куда нам надо.

Ну, выпутались из этого дела.

Если вы придете на электрическую станцию и увидите машину с медными кольцами на оси, знайте, что это как раз та машина, про которую мы только что говорили. Только вот что: провода не суют к этим кольцам так прямо. Концы проводов скоро стираются, стачиваются. Обыкновенно устраивают у них угольные наконечники, как говорят, «щетки». Этими щетками как будто сметают то электричество, которое принесли на медные кольца концы обмотки.

Чтоб угольные щетки не отходили от медных колец, устроены пружинки. Пружинки все время придавливают щетки к медным кольцам, и ток без перерыва бежит в провода.

Иэ рассказа Бориса Житкоаа «Сеет беэ огня», 1927 г.

СИЛА СОЛПЕЧНОГО ЛУЧА

Когда-то, где-то на землю упал луч солнца, но он упал не на бесплодную почву, он упал на зеленую былинку пшеничного ростка, или, лучше сказать, на хлорофилловое зерно. Ударяясь о него, он потух, перестал быть светом, но не исчез. Он только затратился на внутреннюю работу, он рассек, разорвал связь между частицами углерода и кислорода, соединенными в углекислоте. Освобожденный углерод, соединяясь с водой, образовал крахмал. Этот крахмал, превратясь в растворимый сахар, после долгих странствий по растению отложился, наконец, в зерне в виде крахмала же или в виде клейковины. В той или другой форме он вошел в состав хлеба, который послужил нам пищей. Он преобразился в наши мускулы, в наши нервы. И вот теперь атомы углерода стремятся в наших организмах вновь соединиться с кислородом, который кровь разносит во все концы нашего тела. При этом луч солнца, таившийся в них в виде химического напряжения, вновь принимает форму явной силы. Этот луч солнца согревает нас. Он приводит нас в движение. Быть может, в эту минуту он играет в нашем мозгу.

Иэ лекции К. А. Тимиряэеаа «Растение как источник силы»,

1875 г.

МУЗЫКАЛЬНОЕ ПЛАМЯ

Всякое трение ритмично. Когда мы проводим наканифоленным смычком по струне, то ритм трения зависит . от натяжения струны. Когда мы проводим мокрым пальцем по краю стакана, то ритмичность трения выражается в музыкальном звуке, который издает стакан. Опыты Савара доказывают, что даже трение жидкости о края отверстий, через которые она протекает, может производить музыкальные звуки. Мы можем повторить его опыт.

Трубка АВ наполнена водой, а нижний конец ее В закрыт медной пластинкой с круговым отверстием посредине, диаметр которого равняется толщине самой пластинки. Если открыть это отверстие, то вода вытекает из трубки, и в то время, как она в ней понижается, слышится мягкий музыкальный звук. Вода вытекает из трубки через отверстие с перемежками, и от этого весь столб ее приходит в колебание. Когда льют чай из чайника, то наклонность жидкости к таким ритмическим движениям выражается в кругообразной ряби на падающей струе. Те же перемежки замечаются в густом дыму паровоза, выбрасываемом ритмическими кольцами. Неприятный шум несмазанных машин доказывает точно так же отсутствие в этом случае непрерывного однообразного трения и присутствие постоянного захватывания и опускания трущихся поверхностей.

Подобное же явление замечается и при трении газов. Пуля, вылетевшая из ружья, издает звук, и когда шумит сосновый лес, то этот шум, напоминающий шум водопада, происходит от трения воздуха о стволы и ветви деревьев. Если двигать быстро зажженную свечу по воздуху, то она оставляет зазубренный световой след, свидетельствующий о перерывах, и в то же время замечается почти музыкальный звук, служащий акустическим доказа

тельством ритма. Если слегка дуть на пламя свечи, то слышится также шум, свидетельствующий о ритмичности происходящих при этом движений. Мы знаем уже, что происходит с трубкой, в которой производятся подобные воздушные толчки. Мы знаем, что она избирает иэ всех воздушных толчков ряд толчков, соответствующих ее резонансу, и обращает их в музыкальный звук. С той же целью можно употребить шум горящего пламени. Пламя паяльной трубки с дутьем в нашей лаборатории, если его окружить надлежащей трубкой, вместо обыкновенного шума издает особый рокочущий звук. Избранная резонансом волна действует на пламя, уничтожает другие волны и заставляет пламя вибрировать в такт с собою, и накопляющиеся удары волн могут быть так сильны, что от действия их пламя может потухнуть, даже если бы оно было значительных размеров.

Для получения таких волн не нужно никаких особых приспособлений; стоит только окружить газовое пламя трубкой, и тогда достаточно обыкновенного тока воздуха, чтобы вызвать ритмические движения, заставляющие пламя издавать музыкальный звук. И эту музыку пламени можно сделать очень громкой. У меня вот круглая горелка с двадцатью отверстиями с зажженным газом. Я помещаю над нею оловянную трубку в 1¹/а м длины и 6 см ширины. Сначала пламя колеблется неправильно, но скоро толчки его становятся правильными; они уясняются, и вы слышите низкий музыкальный звук. Темп его волн зависит в известной степени от объема пламени, и когда я уменьшаю длину пламени газа, то звук, который оно издавало до сих пор, прекращается. Но через мгновение он появляется снова, и теперь пламя издает другой тон, составляющий октаву прежнего. Прежний звук был основной тон трубки, окружающей пламя. Последний звук есть ее