Техника - молодёжи 1957-08, страница 35

Дежурный кивнул и принялся оперировать с кнопками и верньерами памятной машины. Ответ пришел через минуту.

— Гром Орм готовит материалы и потому ночует уже неделю в жилом Доме Совета. Вызывать Совет?

— Вызывайте. Дело идет о жизни и смерти крупного ученого!

Дежурный на секунду оторвался от своих схем.

— Случилось несчастье?

— Большое несчастье!

— Я передаю дежурство своему помощнику, а сам займусь исключительно вашим делом. Ждите!

Мвен Мае опустился на придвинутое кресло, собирая мысли и силы. В комнату вбежал заведующий обсерваторией.

— Только что фиксировали положение спутника 57. Его нет!

Мвен Мае встал, как будто его тело совсем не было разбито.

— Остался большой кусок передней стены — порт для приема кораблей, — продолжался убийственный доклад, — он летит по той же орбите. Вероятно, имеется много мелких кусков, но они еще не обнаружены.

— Значит, наблюдатели...

— Несомненно, погибли!

Мвен Мае сжал кулаки и оттолкнул кресло. Прошло несколько томительных минут молчания. Наконец экран вспыхнул снова.

— Гром Орм у аппарата Дома Советов, — сказал дежурный и повернул рукоятку.

На экране, отразившем большой, тускло освещенный зал, возникла характерная, всем знакомая голова председателя Совета Звездоплавания. Узкое, будто разрезающее пространство лицо с крупным горбатым носом, глубокие глаза под угловатыми бровями, вопросительный изгиб твердых губ. Мвен Мае под взглядом Гром Орма опустил голову.

— Только что погиб спутник 57!

Гром Орм вздрогнул, и его лицо стало еще острее.

— Как это могло случиться?

Мвен Мае сжато и точно рассказал все, не щадя себя. Брови председателя Совета сошлись вместе, вокруг рта обозначились длинные морщины, но взгляд оставался спокойным.

— Подождите, я поговорю о помощи Рен Бозу. Вы думаете, что Аф Нут...

— О, если бы Аф Нут!

Экран потускнел. Потянулось ожидание. Мвен Мае с большим усилием заставлял себя держаться. Ничего, скоро... Вот и Гром Орм.

— Я убедил Аф Нута и дал ему планетолет. Не меньше часа ему надо на подготовку аппаратуры и ассистентов. Через два часа Аф Нут будет на вашей обсерватории. Приготовьтесь к перевозке тяжелого груза до раненого... Теперь о вас—опыт удался?

Вопрос застал африканца врасплох. Он, несомненно, видел Эпсилон Тукана. Но было ли это реальным соприкосновением с неимоверно далеким миром? Или же тяжелое воздействие опыта на> организм и горячее желание увидеть сочетались вместе с яркой галлюцинацией? Может ли он, ученый, заявить всему миру, что опыт удался, что нужны новые усилия, расходы, жертвы на его повторение?

Не желая рисковать никем другим, они с Рен Бозом проводили опыт вдвоем, жалкие безумцы! Что видел Рен, что сможет он рассказать?., Если сможет. Если видел!

Мвен Мае стал еще прямее.

— Доказательств, что опыт удался, у меня нет. Что скажет Рен Боз, не знаю...

Самая откровенная печаль отразилась на лице Гром Орма. За минуту до того только внимательное, оно стало суровым.

— Что предлагаете делать?

— Прошу разрешить мне немедленно сдать станцию Юнию Анту. Я более недостоин заведовать там ни минуты. Потом я буду с Рен Бозом до конца... — Африканец запнулся и поправился:—до конца операции. Затем...

— Возможно, вы правы. Но мне неясны многие обстоятельства, и я воздерживаюсь от суждения. Ваш поступок будет разобран на ближайшем заседании Совета.

Председатель Совета некоторое время всматривался в африканца, точно собирался еще что-то сказать, но сделал молчаливый прощальный жест. Экран погас, и вовремя, потому что все помутилось в глазах неудачного экспериментатора.

— Эвде Наль сообщите все сами, — прошептал он в сторону стоявшего заведующего обсерваторией, упал и после тщетных попыток приподняться сдался.

Не было сил шевельнуть ни рукой, ни ногой, но страшное возбуждение небывалого эксперимента не давало угаснуть

сознанию. В голове проносились невыносимо отчетливые, поздние соображения о более правильной постановке опыта.

Укором встало перед африканцем лицо Дар Ветра, открытое и решительное, перед простором неба и моря, на берегу. Бывший заведующий внешними станциями работал в морской археологической экспедиции вместе с Ведой Конг, когда Мвен Мае вместе с товарищем по исследованию — Рен Бозом, физиком из Академии Пределов Знания, приехал посоветоваться о рискованном предприятии.

Участок плотного песка между грядами камней тогда превратился в научную аудиторию. Рен Боз, вооружившись обломком раковины, чертил и писал, в возбуждении бросался ничком, стирая написанное собственным телом, и снова чертил. Мвен Мае подтверждал согласие или ободрял физика отрывистыми восклицаниями и жестами. Дар Ветер, уперев локти в колени, слушал, смахивая со лба пот, выступивший от усилий понять говорившего. Наконец рыжий физик умолк и, тяжело дыша, уселся на песке с огорченным видом.

— Да, Рен Боз, — проговорил Дар Ветер после продол- _t жительного молчания, — вы совершили выдающееся открытие!

— Разве я один...

— Пусть так. Я не знаток биполярной диалектической математики, тем более такого ее раздела, как репагулярное исчисление, исследование преград перехода. Но то, что вы сделали в теневых функциях, — это принципиально ново, хотя еще плохо понятно нам, людям обычным, без математического ясновидения. Но осмыслить величие открытия я не могу. Одно только... — Дар Ветер запнулся.

— Что именно? — встревожился Мвен Мае,

— Как перевести это в эксперимент? Мне кажется, в нашем распоряжении нет возможности создать такое напряжение электромагнитного поля...

— Чтобы уравновесить гравитационное поле и получить состояние перехода? — спросил Рен Боз.

— Вот именно. А тогда пространство за пределами системы останется по-прежнему вне нашего воздействия.

— Это так. Но, как всегда в диалектике, выход надо искать в противоположном. Если получить антигравитационную тень не дискретно, а векториально...

— Ого! Но как?

Рен Боз быстро начертил три прямые линии, узкий сектор и пересек все это частью дуги большого радиуса.

— Это известно еще до биполярной математики. Две с половиной тысячи лет назад ее называли задачей четырех измерений. Тогда еще были распространены представления о многомерности пространства — они не знали теневых свойств тяготения, «пытались проводить аналогии с магнитоэлектрическими полями и думали, что сингулярные точки означают или исчезновение материи, или ее превращение в нечто названное, но необъяснимое. Как можно было представить себе пространство с таким знанием природы явлений?

— Спиральное движение знали шесть тысяч лет назад, — осторожно вмешался Мвен Мае.

Рен Боз пренебрежительно отмахнулся:

— Движение, но не его законы! Так вот, если поле тяготения и электромагнитное поле — это две стороны одного и того же свойства материи, если пространство есть функция тяготения, то функция электромагнитного поля — антипространство, а переход между ними дает векториальную теневую функцию нуль-пространства, которая известна в просторечии как скорость света. И я считаю возможным получение нуль-пространства в любом направлении... Мвен Мае хочет на Эпсилон Тукана, а мне все равно, лишь бы поставить опыт. Лишь бы поставить опыт! —- повторил физик и устало опустил короткие светлые ресницы.

— Для опыта вам нужны не только внешние станции и земная энергия, но и еще какая-то установка. Вряд ли она проста и быстро осуществима.

— Тут нам повезло. Можно использовать установку Кора Юлла в непосредственной близости от Тибетской обсерватории. Там сто семьдесят лет назад производились опыты по исследованию пространства. Потребуется лишь небольшое переоборудование, а добровольцев-помощников в любое время у меня пять, десять, двадцать тысяч. Стоит лишь позвать, и они возьмут отпуска...

— У вас действительно все предусмотрено. Остается еще одно, но самое серьезное: опасность опыта. Могут быть самые неожиданные результаты. Мы не можем пробовать предварительно, в малом масштабе. Надо сразу брать внеземной масштаб... ,

— Какой же ученый испугается риска? — пожал плечами Рен Боз.

— Я не о личном! Знаю, что тысячи явятся, едва потребуется неизведанное опасное предприятие. Но в опыт вклю

29