Техника - молодёжи 1958-10, страница 29

ВОААЧ

5'v /л Ч w —

- - — тт

Ш< «! * ^{mt Х}

w Mf „

9

i

Открытие профессора Тенара

В морозный декабрьский день 1818 года профессор Луи Жак Тенар вошел в аудиторию Парижского университета.

Рассеянно кивнув головой, он быстро подошел к длинному демонстрационному столу и сказал что-то препаратору старику Лешо. Затем поднявшись на кафедру, обвел взглядом студентов и негромко начал:

— Когда с передней мачты фрегата матрос кричит: «Земля!» — и капитан впервые видит в подзорную трубу неизвестный берег, это великий момент в жизни мореплавателя. Но разве не столь же велик момент, когда химик впервые обнаруживает на дне колбы частицы нового, доселе никому не известного вещества?

Профессор сошел с кафедры и нетерпеливо окликнул Лешо. Шаркая истоптанными башмаками, препаратор внес несложный прибор.

— Химия любит простоту, —- продолжал Тенар. — Запомните это, господа. Здесь только два стеклянных сосуда, внешний и внутренний. Между ними снег: новое вещество предпочитает появляться при низкой температуре. Во внутренний сосуд налита разбавленная шестипроцентная серная кислота. Сейчас она почти такая же холодная, как и снег. Что же произойдет, если я ' брошу в кислоту щепотку окиси бария? Серная кислота и окись бария дадут безобидную воду и белый осадок — сернокислый барий. Это всем известно. Но теперь попрошу внимания! Мы приближаемся к неизвестным берегам, и сейчас с передней мачты раздастся крик: «Земля!» Я бросаю в кислоту не окись, а перекись бария — вещество, которое получается при сжигании бария в избытке кислорода.

В аудитории было так тихо, что отчетливо слышалось тяжелое дыхание простуженного Лешо. Тенар, осторожно помешивая стеклянной палочкой кислоту, медленно, по крупинке, сыпал в сосуд перекись бария.

— Осадок, обычный сернокислый барий, мы отфильтруем, — сказал профессор, сливая воду из внутреннего сосуда в колбу.

Это вещество похоже на воду, не так ли? Но это странная вода! Я бро-

Г. АЛЫШУЛЛЕР и Р. ШАПИРО,

инженеры

г. Баку Рис. А. ПОБЕДИНСКОГО

саю в нее кусочек обыкновенной ржавчины (Лешо, лучину!), и смотрите, как вспыхивает едва тлеющий огонек. Вода, которая поддерживает горение!

Это особенная вода. В ней вдвое больше кислорода, чем в обычной. Вода — окись водорода, а эта жидкость — перекись водорода. Но мне нравится другое название — «окисленная вода». И по праву первооткрывателя я предпочитаю это имя.

Когда мореплаватель открывает неизвестную землю, он уже знает: когда-нибудь на ней вырастут города, будут проложены дороги. Мы, химики, никогда не можем быть уверены в судьбе своих открытий. Что ждет новое вещество через столетие? Быть может, такое же широкое применение, как у серной или соляной кислоты. А может быть, и полное забвение — за ненадобностью...

Аудитория зашумела.

Но Тенар продолжал:

— И все-таки я уверен в великом будущем «окисленной воды», ведь она содержит большое количество «животворного воздуха» — кислорода. И что самое главное, он очень легко выделяется из такой воды. Уже одно это вселяет уверенность в будущее «окисленной воды». Земледелие и ремесла, медицина и мануфактура, и я даже не знаю еще, где найдет применение «окисленная вода»! То, что сегодня еще умещается в колбе, завтра может властно ворваться в каждый дом.

Профессор Тенар медленно сошел с кафедры.

„Она всюду и нигде"

У дивительно сложилась судьба «окисленной воды». Ее изучали, пожалуй, больше, чем любые другие вещества, а знали меньше о ней, чем о таких редчайших элементах, как ксенон или таллий.

Перекись водорода — богатое кислородом соединение. А кислород с каждым десятилетием находил все более широкое применение в промышленности. Ею занимались почти все выдающиеся химики во всех странах. В России исследование перекиси водорода вели Алексей Николаевич Бах и Дмитрий Иванович Менделеев, Дмитрий Петрович Павлов, Петр

Григорьевич Меликов, Василий Максимович Семенов и другие. Особенно много сделал для изучения перекиси водорода Лев Владимирович Писаржевский. Со штудирования его трудов начинали знакомство с «окисленной водой» молодые ученые Петербурга, Парижа, Берлина и Мадрида.

Перекись водорода очень неохотно раскрывала свои секреты. Тогда химики умели получать только слабые и всегда загрязненные водные растворы. В 1860 году известный ученый Вельцин с горечью писал: «Кажется, что вообще после Тенара ни один химик не работал с чистым веществом...»

И это действительно было так. Перекись водорода, полученная при реакции между серной кислотой и перекисью бария, всегда имела очень низкую концентрацию (3 — 5%) и содержала большое количество примесей. Но даже эта, совсем малоконцентрированная перекись водорода быстро разлагалась.

Казалось, каждое внешнее воздействие способно было легко уничтожить перекись водорода. Если на склянку с нею падал солнечный луч или склянка нагревалась, перекись разлагалась. Но даже в темной склянке и прохладном месте перекись тоже разлагалась—на этот раз от действия стекла. А когда склянку изнутри покрывали парафином, то все равно «окисленная вода» разлагалась от случайно попавших в нее мельчайших пылинок, крупинок металла и других частиц.

Никому не удавалось заморозить перекись или получить ее в виде пара. Капризная вода профессора Тенара пряталась в растворе, и никакими силами ее нельзя было оттуда извлечь. Но химики — упорный народ. И они решили: если нельзя приготовить концентрированную перекись водорода, то, может быть, удастся найти ее в природе? Начались поиски.

Перекись водорода нашли. Ее обнаружили в соках многих растений, в листьях табака, в клене, во влажной человеческой коже, в слюне. А русский химик Бах нашел перекись в картофеле.

В 1874 году немецкий химик Шене провел специальные исследования снега под Москвой. Оказалось, что каждый литр воды грозового дождя или воды, полученной из снега, содержит 0,004 мг перекиси водорода. Мало? Сейчас Московская область занимает площадь