Техника - молодёжи 1961-08, страница 34

бы мы стали садиться на эту планету. А резерв энергии нам очень пригодится, когда придется на обратном пути пробивать этот проклятый магнитный пояс. Так? возражений нет?

— Нет, — первым торопливо отвечает инженер.

— Инженер Сташевский, — командует Батанов, — контроль за двигателями. Профессор Хэнь1 Подготовьте расчетные данные.

— Есть! — неожиданно строго отзывается профессор.

Он уступает Батанову свое место. Олег садится перед пультом.

— выключить автоматику наведения,— спокойно произносит он.

Астронавты снова, как при старте, лежат е креслах с откинутыми спинками.

Безжизненно замерли стрелки отключенных приборов.

По экрану локатора продолжают проскальзывать импульсы маяка.

— Внимание! — командует Батанов. — Даю торможение!..

Все возрастающая сила тяжести вдавливает голову профессора Хэня в губчатую подушку кресла.

Медленно, с большими усилиями протянув руку, Батанов поворачивает небольшой штурвал на пульте.

Диск Марса на экране начинает мед-пенно смещаться влево, а справа у края экрана возникает мигающее импульсами маяка пятнышко Деймоса.

На маленьком экране высотомера с негромким звонком выскакивают цифры: 2 ООО километров.

— Отлично, Олег! — с трудом выговаривает Хэнь. — Мы выходим... точно... на орбиту Деймоса-

До крови закусив губы, Батанов продолжает поворачивать рукоятки на пульте.

На экране бокового локатора в разрывах сверкающих туч мелькает поверхность Марса.

— Третьего круга... я не выдержу, — еле произносит Батанов. — бладик... переключаю управление на вас... Не теряйте маяк.

— Есть! — отвечает Сташевский и начинает подтягиваться к пульту.

На альтиметре меняются цифры: 600... 500...

Батанов лежит, откинув голову. Глаза у него закрыты, только вздрагивают от напряжения веки.

Сташевский пытается повернуть штурвал. Рука у него срывается. На высотомере — 300 километров... Батанов пытается дотянуться до штурвала.

На циферблате — 200 километров.

— Поле исчезло! — вскрикивает Хэнь, широко открыв удивленные глаза. — Они сияли магнитное поле! Включаю автоматику!

Ожили стрелки приборов на пульте. Облегченно вздыхает Батанов.'

Обессиленный инженер отпускает штурвал и откидывается в кресле.

Стремительно приближающийся диск Деймоса занимает уже почти весь экран локатора...

Темнота. Раздается металлический скрежет, потом наступает тишина.

Слабый свет аварийной лампочки освещает каюту ракеты. Все трое астронавтов, приподнявшись в своих креслах насколько позволяют ремни, осматриваются вокруг.

— Авария? — спрашивает профессор Хэнь.

— Нет,—говорит Батанов. — Просто ввтомат отключил основную сеть на случай пожара. Сейчас проверим.

Он нажимает кнопку, и загораются все лампы.

— Мы приземлились? — слышится голос Сташевского.

— Кажется, — отзывается Хэнь, — если это слово подходит к спутнику Марса.

— Сейчас осмотримся, — говорит Батанов, отстегивая часть ремией и придвигаясь к пульту управления.

— Смотрите, поле опять возникло! — восклицает Хэнь, показывая на далеко отклонившуюся вправо на шкале стрелку магнитометра.

Хэнь и Батанов переглядываются.

— Поле, несомненно, искусственного происхождения, — говорит Батанов. — «Они» выключили его, чтобы не мешать нашей посадке, а теперь включили вновь. Очевидно, это какой-то особый вид маяка для наводки кораблей.

Кажется, что экран очень долго не загорается. Но вот на нем проступает небо, усыпанное звездами, и уходящая вдаль темная равнина. Она совершенно пустынна и плоска, как доска стола. Горизонт непривычно близок. Шарообразность этой странной планеты, так сказать, ощутима взглядом.

— Идеально ровная .поверхность, — говорит Батанов.

— И никаких следов почвы. Как бильярдный шар...

Они снова впиваются глазами в мерцающий экран. Повинуясь повороту штурвала на шульте, камера медленно панорамирует.

Невольно издав какие-то односложные восклицания, все трое подаются к экрану.

На фоне звездного неба отчетливо виден силуэт какого-то странного ажурного сооружения.

— Надо выходить, — решительно говорит Батанов.¹—Деймос явно искусственный спутник. Он построен чело... разумными руками, —• поправляется он.

— Но всем покидать ракету нельзя, — тихо произносит Хэнь.

Они обмениваются внимательными, вопрошающими взглядами.

— Сначала пойдем мы с вами, — решает командир.

В ярких лучах солнца на фоне черного неба сверкает борт ракеты. Многомиллионный путь сквозь космические

просторы оставил на нем шрамы и багровые потеки окалины.

Медленно открывается люк, из него выглядывает Батанов.

Не легко решиться шагнуть в пустоту, прямо в черное небо, все усеянное звездами. Мы видим эту удивительную картину, как бы выглядывая вместе с Хзнем из-за плеча Батанова.

Но вот, преодолев минутное колебание, Батаиов решительно отталкивается от стенки ракеты и, отлетев на некоторое расстояние от нее, повисает в пустоте. Тонкий трос связывает человека с ракетой, но -висит свободно, не натягиваясь,— еедь в этом мире тяж-зсти не существует.

В одной руке Ботанов держит какой-то большой шар. Прикинув взглядом расстояние, Батанов неожиданно резким движением отбрасывает шар в сторону, а сам отлетает в противоположную — прямо к «поверхности Деймоса.

в опустевшей кабине одиноко сидит перед экраном Сташевский. Пальцы его крепко вцепились в подлокотник кресла.

возле ажурной вышки на экране появляются два силуэта людвй в знакомых круглых шлемах — сначала один, тюто(м второй.

Вот они уже стоят рядом и смотрят в сторону ракеты.

Инженер облегченно вздыхает и откидывается в кресле. На миг он закрывает уставшие глаза, потом снова придвигается к экрану.

Батанов и его спутник стоят на небольшой площадке, огражденной невысокими перилами. Батанов пытается понять, из какого материала сделано это сооружение. Скорее всего какой-то неизвестный вид пластмассы.

Пологая лесенка ведет нв другую площадку, повисшую над звездной бездной. Переглянувшись, Батанов и Хэнь начинают осторожно спускаться по этой лесенке...

Они входят в просторную комнату, всю переднюю стену которой занимает громадный серебристый экран,

И в тот же миг мягким светом озаряется экран, на фоне которого чернеют застывшие силуэты наших героев.