Техника - молодёжи 1962-04, страница 36

Ураганы, смерчи, тайфуны, град и ливни будут предотвращаться в самом начале зарождения. Человечество, наконец, избавится от страшных последствий некоторых неизбежных пока еще стихийных бедствий. _ф

Сельское хозяйство станет производством, организованным, как уже говорилось, на научной основе, с применением математики, достижений биологии и биохимии, наилучшим использованием солнечной энергии и водных ресурсов. Ежегодные высокие урожаи станут обычным явлением.

Будет обеспечено изобилие продуктов самого разнообразного качества.

Труд будет полностью автоматизирован и облегчен. Разница между городом и деревней сгладится, исчезнет. Но все это произойдет не само собой, а в результате целеустремленного труда с использованием всех достижений математики, физики, химии, электроники, кибернетики.

Дают ли все эти перспективы право говорить, что кибернетика стремится подменить все науки и даже... диалектический материализм? Мне кажется такое утверждение весьма странным. Я уверен, что кибернетика, а в будущем и все более мощные научные методы и средства повышения эффективности человеческого труда всегда будут играть подчиненную роль. Кибернетика никогда не заменит биологии, но поможет ей быстрее развиваться. Мало того, без использования возможностей кибернетики прогресс биологии невозможен. Это же относится и ко всем остальным наукам.

Постановка вопроса о замене какой-либо математической наукой материалистической философии вообще бессмысленна. Напрасно некоторые горе-философы пытаются проводить аналогию с известным высказыванием В. И. Ленина против фетишизации идеалистическими физиками математики.

Где границы возможного в науке и технике? Этого никто определить не может. Сколько раз в истории науки недальновидные ученые для собственного успокоения предсказывали границы возможного для нового и непривычного! Оправдывались ли эти предсказания? Почти никогда. Наоборот, часто самые смелые ожидания перевыполнялись.

А Несколько замечаний о постановке вопроса, «думает» ™^или машина. По-моему, этот вопрос не представляет интереса. Мысль и сознание — результат общественной и трудовой деятельности человека. Дело совсем не в том, что у человека в головном мозгу миллиарды нервных клеток, а у машины — только сотни тысяч отдельных элементов. Различие со временем может быть перекрыто, хотя, возможно, найдутся для машин будущего совершенно новые свойства и совсем не потребуется миллиардов элементов. Дело также не в том, что любая машина создана человеком и поэтому она обязательно «глупее» своего создателя.

Принципиальная разница между машиной, даже самой «умной», и человеком, во-первых, в том, что созданная человеком машина с момента рождения стареет, не восстанавливается. Она мертва в полном смысле этого слова. Человек и его мозг на протяжении десятилетий непрерывно возоб

новляются, в живых клетках непрерывно происходит генерация жизни —■ создание живой материи из мертвой. Одновременно и в таком же количестве непрерывно происходит деградация отжившей свой век (может быть, несколько секунд, дней или лет) живой материи и возвращение ее в состояние мертвой материи. Оба процесса взаимно уравновешены и свойственны любой живой клетке, пока она жива. Мертвая материя не думает, хотя она и может, в соответствии со своей структурой и заложенными в ее элементы функциями, выполнять ряд операций скорее, а может быть, и лучше, чем человек. Но ведь астрономический телескоп не думает, когда «приближает» к нам космические тела, регистрирует их свойства и координаты, «запоминает» на фотографиях или в кинофильмах наблюдаемое. И арифмометр тоже не думает. Но прогресс невозможен без этих недумающих, незаменимых для развития науки приборов.

Во-вторых, еще раз, мысль — это продукт общественной жизни. Изолированный от общения с людьми человек утрачивает способность думать, он тупеет и сходит с ума. Речь идет, конечно, о полной изоляции. Ребенок без общения с родителями никогда не научится думать, как человек, хотя у него те же миллиарды нейронов в мозгу.

Машину можно многому «научить». Это надо помнить. Однако обучение мертвой, непрерывно стареющей и обесцениваемой временем машины коренным образом отличается от обучения ребенка. Мозг ребенка состоит из живых клеток, а элементы памяти машины мертвы.

Несмотря на эти коренные различия между человеческим мозгом и памятью мертвой машины, я бы никому не советовал ставить границы возможностей электронных машин.

Я за хороших композиторов, но помню, что модернисти-ческие какофонии тоже созданы «гением» человека. Машине я могу запретить создавать такую мерзость. Будущие машины-композиторы сначала будут учиться у лучших композиторов мира, а в дальнейшем, может быть, и превзойдут их.

Сказанное может кое-кому и не понравиться. Но что же делать? Ведь когда появились первые машины, тоже было очень много недовольных. Машины даже ломали. Но остановить развитие техники, промышленную революцию недовольные не смогли. Беда, конечно, не в этом. Промышленная революция укрепила власть сильных над слабыми и привела к страшной общественной несправедливости. В социалистическом обществе иной путь развития. У нас человек командует машинами в интересах всего общества, а не для наживы, обмана и прибыли эксплуататоров. Я твердо уверен в том, что самое широкое использование современных и будущих возможностей математики в союзе с электроникой, то есть кибернетики, в нашей стране призвано значительно повысить темпы строительства коммунизма.

Все, а молодежь в особенности, обязаны изучать кибернетику, чтобы получить в свое распоряжение новейшие средства повышения эффективности труда. Этим путем мы лучше всего обеспечим выполнение указаний XXII съезда партии о привлечении лучших достижений науки на службу строительства коммунистического общества.

.•/г SSSpW л»ДВban

......« к^'** * ,„..•<««

мвш

r^sSSs^j^slH