Техника - молодёжи 1966-08, страница 38

\Теловечество одержимо манией коллекционирования. Беевестные и именитые собиратели диковинок охотятся на всех пяти материках за курительными трубками и втикетками из-под сапожного крема, ва винными бутылками и Древними фолиантами, ва допотоп* ными граммофоками и современными театральными афишами...

Во главе втою вечно неунывающего племени коллекционеров стоят, конечно же, филателисты.

В романтической Стране Почтовых Мйрок говорят на всех языках земли. Там свои законы и порядки. Там Происходят свои съезды, конференции, выставки, конгрессы. Там случается, что старая невзрачная почтовая марка с изображением какого-нибудь готического собора ценится дороже, чем сам собор. По вечерам в этой стране десятки, тысячи, миллионы одержимых склоняются над письменным столом, дабы восторженно лицезреть на крохотных знаках почтовой оплаты красочную картину всего огромного Мира...

— Почтовые марки? — удивленно пожме± плечами иной скептик-читатель, далекий от коллекционирования. — Да что в них такого? Славу богу, в XX веке у человечества есть дела Куда поважнее. Так, блажь ка

кая-то, занятие для чудаков. И какая вто романтика?

Не торопитесь с выводами, уважаемый товарищ Скептик/ Наверное, вам вовсе небезынтересно будет узнать, что марки всемогущи.

Итак, одна или несколько обыкновенных марок могут:

а) расстроить свадьбу;

б) помочь их владельцу получить высшее отличие Великобритании — орден Бани:

в) уличить преступника в государственной измене;

г) тать причиной тяжелой душевной драмы;

д) спасти народ целой страны (I);

е) и многое другое.

Обо всем этом рассказывает народный писатель Чехословакии Франтишек Лангер в увлекательной книге «Филателистические рассказы». Иллюстрировал ее знаменитый чешский художник Адольф Гоффмей-стер.

Главный герой книги, поверенный промышленного банка Игнаи Крал, всю свою долгую жизнь посвятил маркам. «Филателистические рассказы» — это собрание занимательных историй, которые время от времени рассказывает пан Крал своему юному другу, тоже собирателю марок. Вот одна ив этих историй.

СЛОВО о ПОЧТОВОЙ МАРКЕ

Э. КРЕНКЕЛЬ, председатель Всесоюзного обществе филателистов, Герой Советского Союзе

былась мечта самого большого от-^ ряда советских коллекционеров — организовано Всесоюзное общество филателистов. В Москве, в гостинице «Юность», на свой первый съезд собрались 250 делегатов — представители всех республик и всех крупнейших клубов страны. Одна из самых важных задач этого общества — привлечь к почтовой марке любителей и, конечно, прежде всего молодежь.

А что, собственно, замечательного в марках? Откуда такая необычная популярность? Коллекция марок — это

0

Т

ак вы начали собирвть и заморские марки? Тогда подождите, молодой человек, я подарю вам их целый чемодан!

Крал не стал открывать свои шкафы, тянувшиеся по стенам его комбаты и хранившие его коллекции. Он пошел на кухню, единственное жилое помещение в его квартире. Там он спал, готовил себе завтрак и ужин, одевался и брился, одним словом — жил. Вскоре он вернулся с большой полотняной сумкой, выкрашенной в коричневую глянцевую краску, так что она производила впечатление кожаной.

— Держите, все они теперь ваши, эти заморские. Можете их забирать домой!

Я рвскрыл сумку и убедился, что она доверху заполнена мелкими листочками мерок.

Какой это дивный вид, такая взрыхленная куча марок! Треугольнички их зубчиков протискиваются не поверхность, словно рыбешки проталкивают свои головы из воды. То одна, то другая марка уже всплыла на гледь, словно для того, чтобы показать всю свою обнаженную красоту, если только она не повернулась своей белой хрупкой спинкой. От прямоугольничков зарябило в глазах, при каждом прикосновении они то появлялись, то исчезали, как стекляшки в калейдоскопе или как в стремительном фильме, Менялись краски и картины.

Передо мной сплелись материки, империи, острова, побережья, мысы, горы, пристани, и всякий раз, когда я запускал в этот водоворот руку, у меня возникало ощущение, будто я копаюсь в нашей планете, в ее морях, лесах, степях, в городах, в пустынях и в снегах полюсов.

— Не копайтесь сейчас в этом, — вывел меня Крал из филателистического забытья. — Дома разберетесь. Я было совсем запамятовал про это барахлишко и с радостью избавлюсь от него. — Крал помолчал, а потом добавил каким-то странно жалобным, извиняющимся голосом: — Ведь они напоминают мне, что я был, собственно, причиной того, что Югославия потеряла Риеку.

— Что-о?1

— Да, это правда. Я лишил Югославию Риеки.

Крал помолчал, словно решая трудную задачу — рассказывать ли мне об этом. Потом он начал вот с этого вступительного слова: