Техника - молодёжи 1966-08, страница 43

Если вы хоть раз становились на водные лыжи, делали несколько виражей и мчались, поднимая веер изумрудных капель, — вам навсегда полюбился этот увлекательный и стремительный спорт. Но как сделать катание на водных лыжах простым и доступным? Лыжи можно купить в магазине или в крайнем случае изготовить своими руками. А буксировщик? Где его взять? Как говорится, «спросите что-нибудь полегче». Именно недостаток буксирующих средств, обладающих достаточной мощностью и скоростью (порядка 40—60 км/час), мешает воднолыжному спорту стать массовым, доступным для всех.

А теперь посмотрите на рисунок. Это карусель: летом— для буксирования воднолыжников, зимой — для катания на санках и коньках.

Неподвижная, забетонированная в грунт ферма опорными и роликовыми подшипниками связана с вращающейся крестовиной (длина лучей 15 м). Внутри башни — привод. Двигатель — электрический или бензиновый с коробкой передач — через редуктор вращает крестовину. К ее концам прикреплены буксирные канаты длиной 15—20 м. Вокруг башни — плавающая кольцевая площадка: деревянный настил для выхода лыжника в воду.

Но как все это выглядит в действии? Вы беретесь за движущуюся рогатку каната и, управляя лыжами, уделяетесь от центра. Скорость достаточна для того, чтобы удержать вас на поверхности. Чем дальше от

центра, тем скорость выше —- вы разгоняетесь постепенно. При радиусе 25 м скорость достигает почти 50 км/час (угловая скорость — 5 оборотов в минуту). За один оборот вы проходите 150 м. Наконец вы решили вернуться обратно. Приближаетесь к центру, движение замедляется, и вы ступаете на настил.

Карусель может быть спроектирована общественным КБ. Для изготовления потребуются сравнительно небольшие средства, которые окупятся в течение года. Металлоконструкцией может послужить башня подъемного крана «БКСМ-5». Расчетная мощность двигателя — около 30 квт. Возводить железобетонную дамбу лучше всего зимой: автомашины с необходимыми материалами могут легко пройти по льду.

Мы надеемся, что наши разработки заинтересуют читателей «Техники — молодежи». Было бы интересно узнать, кто взялся за это дело, какие сделаны изменения и усовершенствования и т, д. Другими словами: опыт первых строителей воднолыжной карусели должен быть обязательно освещен на страницах журнала «Техника — молодежи». Надо сказать, что аналогичное сооружение подтвердило свою «работоспособность» в Италии, неподалеку от Милана. И может быть, со временем воднолыжная керусель станет у нас такой же доступней, как и ее сухопутная тезка!

А. ИБРАГИМОВ. В. ВОРОНОВ, инженеры

Фрунзе

в последующие пункты, куда должно было направиться мое воинство, и отбирал для них марки. Мне удавалось нвходить все новые и новые, например североамериканские четырехцентовые, коричневые. На них имеется старинный автомобиль, и они могли выдать автоколонны. Крохотный поезд на марке Никарагуа, 1890 года, мог при небольшой фантазии -означать бронепоезд. Даже марки Того, изображавшие знамя с равиостороииими крестами, могли сойти за полевой госпиталь.

Нв третий день, уже с утра, я послал подкрепление своей наступающей армии, и тогда собралась перед отелем вся улица. Старший кельнер (он знал немецкий язык) шепнул мне, что поговаривают, будто я устраиваю состязания армейских мотоциклистов. На четвертый день я внезапно обнаружил, что моя армия при своем продвижении на юг, к далматинским берегам, уже попала в горы. На это указывала карта. Теперь я вкалывал булавки в горные деревушки посреди темной штриховки. Горы не мешали так моей армии, как они мешали мотоциклистам. А именно, на пятый день вернулось только трое, один где-то разбился. У одного была повреждена машина, и он мог продолжать поездки только через два дия. Все это меня расстроило, ведь я как раз намечал послать одного из них до самого Котора, что на южном окончании Далмации, чтобы он бросил там не почте письмо с тремя марками из Тринидада, подсказывавшими, будто бы там в порту иа якоре военные суда. А одна Новая Зеландия с рыбкой должна была заверить Веиу, что у иас тем подводная лодка.

Наконец я сказал себе: хватит бить мотоциклы и мотоциклистов на горных дорогах. Армия находится уже в горах, в шаге от побережья, несомненно, итальянцы напуганы больше чем достаточно. За Сароку мы им славно воздали по заслугам, и с меня довольно, надоело. Итак, я распростился с генералом и его штабом. Под конец меня еще пригласили к какому-то югославскому министру.

Министр поблагодарил меня и спросил, приму ли я за свою великую помощь им какой-нибудь орден иа память. Я вежливо отказался, дескать, не стоит все это затевать. У нас в учреждении косились бы, если бы у меня появился орден, а у моего начальника нет. Уж если они хотят мне что-то подарить, то я был бы очень благодарен, если бы они посылали мне по одному листу каждой марки. Если нетрудно, то и по одному неперфорированному листу.

Министр отметил мою скромность, наш посол поздравил меня, утверждая, что я защитил честь чехословацкой иауки. На другой день я уже сидел в отдельном купе первого класса — да, первого — и катил в Прагу.

Так я вернулся домой и снова спокойно сидел • канцелярии, е потом иад марками. И вдруг ровно через две недели приходит на мое имя письмо. Коллега из Риеки отлично, по-филетелистски, оклеил его мерками. А по маркам я увидел, что Риека с такого-то дня в итальянских руках.

Для верности, чтобы эиать, что случилось, беру телефонную трубку и звоню нашему канцеляристу Панку. Он постоянно зарывается в газеты и знает все, что происходит в мире. Он разъяснил мне, < что Риека, бывшее венгерское гТоселен! и порт, принадлежала к спорным территориям между Югославией и Италией. А сейчас его внезапно оккупировал господин Д'Аннунцио и его ардиты. Ардиты — это скопище мальчишек, строящих из себя вояк, в этот Д'Аннунцио поэт. Ну, а он придерживается принципа Posse scio suprema ratio, иначе говоря: «Кто первый, тот и правый». Вот ои и захватил Риеку. Меня будто обухом по голове ударили. Я сразу поиял: Югославия потеряла Риеку из-за меня. Да, я виноват. После этого я всю ночь прошагал по своей комнате.

Прошло уже много лет, а как <подумаю об этом, хочется биться головой о стеиу. Только я был виноват, и моя доморощенная стратегия. А я еще ею так гордился! Этот однорукий генерал, несомненно, хорошо и целесообразно расположил свою армию, а я явился и все перепутал — пускай лишь в марках, но ведь итальянцы не зналн этого и решили, что так происходит все на самом деле. Я ее выгнал на холмы и горы, оголил правый фланг, и Риека оказалась незащищенной. А посему поэт так расхрабрился и занял ее просто мальчишками!

Вот так все это и случилось. Удачно еще, что мое вмешательство не попало в историю. У меня было тяжелое угрызение совести. Это худшее иаказание за самовлюбленность и гордыню. Когда я удивил братьев югославов изящным решением марочной загадки, мне захотелось еще принудить их удивляться моему военному искусству. Показать, что я на самом деле добар войник!

Так рвшит каждый. А я еще добавлю: меня наказали марки. За то, что я обращалсв с ними, не считаясь с тем, для какой цели они созданы. Замечали ли вы, что люди всегда страдают от вещей, если принуждают их делать то, к чему они не предназначены? Вещи мстят. В молодости мой сосед по канцелярии имел привычку копаться в зубах кончиком ножа. Смотреть иа это было невыносимо. Наконец ои сломал себе два передних зуба и в придачу кончик этого самого ножа из крепчайшей стали. А наш писарь колол иа рождество орехи револьвером и отстрелил себе кусок ладони и рукав! А что вытворяют ящики стола! У вещей свои капризы, и они умеют злорадствовать.

Я зиаю, что вы скажете, Что все это суеверие и мистика. Ладно. Пусть вы правы. Но разве не могу я позволить себе немного мистики, когда один-единственный человек стал причиной того, что Югославия потеряле Риеку?

Перевод е чешского профессора Э. КОЛЬМАНА

и е. концевой

37