Техника - молодёжи 1966-10, страница 13

БЫВАЮТ ВЗРЫВЫ

К. ЩЕЛКИН, член-корреспондент АН СССР

Рис. Ю. Макаренко

} ы хотите интересных событий, чудесных историй о таинственных взрывах. Так ведь?

А у нас, взрывников, есть одно золотое правило.

— Сапер ошибается раз в жизни! Вы это хотите сказать?

— Для войны правильно, хоть и безысходно. А в экспериментах, разумеется, ошибки не исключены. Важно другое. Основное достижение взрывника — полное отсутствие неожиданностей. Взрыв стал послушным. Ударной волной можно ведь и гвозди забивать. Да так быстро, что и молотком не успеешь сделать.

— Однако бывают взрывы...

— Всякое бывает,— говорят мудрецы...

СНИЗУ ВИДНЕЕ

У нас в институте химической физики как-то случилась любопытная история. В одной из лабораторий исправно работал старенький газометр, измерявший подачу кислорода и водорода. Как известно, эти газы в смеси дают очень опасный гремучий газ. Поэтому за установкой присматривал молодой, любознательный лаборант Миша. Несмотря на присмотр, однажды газометр взорвался, слегка поранив Мише руку.

Парень гордо ходил, перевязанный белоснежным бинтом, и выглядел героем — как-никак производственная травма, а авторитетная комиссия обсуждала возможные причины досадного случая. Слава богу, у нас не ощущалось недостатка в ученых мужах, занимавшихся всевозможными взрывами.

Была высказана гипотеза, что всему виной плохая смазка кранов. В результате электризация трением, электрическая искра и... взрыв. Эксперимент подтвердил предположение. Краны в темноте светились, следовательно, электризация имела место. Подписав соответ

ствующий акт, комиссия удалилась, гордая собой.

А мы, молодежь, не поверили столь высоконаучному выводу. Нам почему-то казалось, что дело обстоит гораздо проще. «Послушай, Миша, — спросили мы «героя торжества». — Скажи по-честному, поднес ты все-таки спичку?»

«Конечно, — ответил Мишка.— Я еще в школе интересовался химией. Водород горит, а кислородная атмосфера способствует горению. Вот это я и хотел проверить!»

ГРОХОТ В ГРОХОТЕ

Большинство ВВ (взрывчатых веществ), известные нам по крайней мере в обыденной жизни, совершенно безопасны в обращении. Нужны особые условия, чтобы взорвались, например,

куски тола, столь явственно напоминающие мыло. Да без детонатора они и не опаснее мыла.

Однако существуют вещества, взрывающиеся буквально при легком сотрясении воздуха. Я помню, как профессор, читавший нам соответствующий курс, проделывал великолепный, во всяком случае весьма эффектный эксперимент. По ходу лекции он получал несколько химических соединений, нам неизвестных. Перед самым концом лекции профессор брал в руку указку и быстро проводил ею в воздухе прямо над пробирками. Один за другим выскакивали из пробирок язычки пламени — вещества взрывались от сотрясения воздуха, вызванного указкой.

С одним из подобных веществ, с весьма капризным озидом свинца, работал мой старый друг, в то время молодой ученый. Назовем его Альбертом. Альберту понадобилось разделить полученные озиды по фракциям. Он решил рассыпать их с помощью системы сит. В одном из институтов Ленинграда оказался уникальный грохот — устройство,

содержащее несколько ситечек с различными диаметрами ячеек. Альберт уговорил дирекцию дать ему разрешение воспользоваться ситечками. «А вы не запачкаете их ничем?» — с подозрением спросил начальник лаборатории, холивший уникальный грохот, который составлял предмет его особой гордости. «Мои материалы очень чистые, они не оставят никаких следов», — гордо сказал Альберт.

Он оказался прав. Все так и произошло.

Альберт приехал со своим «товаром» в институт, засыпал несколько граммов озида в главное сито, закрыл дверь и включил рубильник.

Материалы действительно не оставили никаких следов, ибо все мгновенно взлетело на воздух, что и доложил нам на следующий день крайне обескураженный Альберт. Подвели молодого ученого его недисциплинированные питомцы. Надо лишь сказать, что он работал со сверхмощными для этих веществ дозами, ибо обычно ученые оперируют милли-, а в лучших случаях микрограммами. Альберт употреблял десятки и сотни граммов. Разница весьма ощутительна. Ощутил ее и Альберт!

ОПАСНЫЙ СОВЕТ

Совет — дело опасное. Это знает каждый, ибо опасно и слушать советы и давать их. Особенно если этот совет связан с материальными затратами. А когда речь идет не только о материальных затратах?

Незадолго до войны в Макеевке начали строить опытную штольню длиной в 200 м.

Речь шла о своеобразном испытательном стенде для изучения методов защиты от взрывов угольной пыли. Поскольку подобные инциденты происходили часто, проблема требовала быст

9