Техника - молодёжи 1966-10, страница 14
рого решения. Однако строительство затянулось, и, когда настала пора испытывать систему, выяснилось, что против штольни уже вырос рабочий поселок. Получилась своеобразная громадная пушка, нацеленная прямо на дома рабочих. Вызванный на «место происшествия» эксперт заявил, что опытные работы он разрешить не может, ибо камни и ударная волна, несомненно, повредят здания. А штольня стоила больших денег, бросать ее тоже было нельзя. Мы попали в Макеевку совершенно случайно, по другим делам. Услышав, что в городе появились ученые, занимающиеся проблемами взрыва, горняки обратились к нам. Мы посмотрели трубу и высказали соображения общего характера. Ударные волны обладают всеми общими свойствами волн, они способны отражаться, преломляться и так далее. Мы и предложили сделать перед выходом из штольни бетонный откос под углом в 45°. Тогда волна и камни отразятся вверх и не нанесут никому вреда. Все это я изложил на бумаге, набросал маленький чертежик защитного приспособления и передал горнякам. Они горячо поблагодарили, и мы распрощались. Лишь в поезде я сообразил, что в общем дал весьма рискованный совет. Ведь полного расчета мы не сделали, а исходили лишь из общих теоретических предпосылок. На практике всякое могло случиться. Короче, я испытал немало тревог и волнений. И вот через пару месяцев уже в Ленинграде в нашей институтской столовой я услышал фразу, которая сразу привела меня в полушоковое состояние. Разговор шел за соседним столиком. «Получил вчера телеграмму из Макеевки, там, брат, такое происходит». — «А что?» — спросил я слабым голосом, невольно вмешавшись в чужой разговор. Мой собеседник удивленно глянул на меня и ответил: «Они благодарят ученых нашего института. Помогли им сохранить экспериментальную штольню!» Да, это был не простой совет... НЕРАСКРЫТОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ Детективы не любят сознаваться, что существуют дела, которые они так и не сумели распутать. А кто любит? Конечно, не очень-то приятно рассказывать о своих неудачах. Поэтому я расскажу только об одной. Вернее, это была не неудача, а просто не было удачи. Так сказал бы охотник! В то время мы все ломали головы над непонятными взрывами компрессоров, подающих нефть из нефтебаков в станционные цистерны. Происходило это в такой последовательности. На место уходящей нефти засасывается воздух. Получается смесь воздуха с парами нефти, заведомо взрывчатая. А затем следует взрыв. Я уже говорил, что существует множество вполне безопасных взрывчатых веществ. Для взрыва нужен инициатор, нужно возбудить процесс. Кто же виновник? Кто преступник? Предположений было множество. Ведь чем непонятнее история, тем больше возникает гипотез. В данном случае больше всего подозрений падало на живые существа. Нет, никто не думал о диверсантах. Обвинялись бактерии. Существуют анаэробные бактерии, которые, размножаясь, увеличивают содержание азота, может быть, они и вызывают самовозгорание, а потом и взрыв? Я предположил нечто другое. Примесные продукты сырой нефти содержат серу. И в трубах постепенно накапливается сернистое железо. А оно, как известно, иногда самовоспламеняется а воздухе. Однако подобные случаи, к счастью, были крайне редки, а проверить мое предположение экспериментом было заведомо нельзя. Поэтому преступление осталось нераскрытым. В чем мне и приходится сознаться! Впрочем, преступники, видимо, заметили, что мы напали на их след, ибо взрывы прекратились! СЛУЧАЙ С ИЗОБРЕТАТЕЛЕМ Разные бывают изобретения. Чаще всего модели будущих конструкций безвредны и весьма интересны для обозрения. В нашей области по вполне понятным причинам это обстоит совсем не так. Взрывные устройства надо испытывать «в натуре», что зачастую вызывает известные осложнения. Как-то молодой и горячий изобретатель предложил весьма оригинальное устройство для разминирования минных полей. Устройство представляло собой нечто вроде сегнерового колеса. По идее оное колесо должно мчаться по полям и весям, разбрызгивая реактивные струи, вызывающие взрывы мин. Авторитетная комиссия засела в окопчике, изобретатель запустил свое детище и присоединился к ним. Колесо закрутилось и, извергая пламя и дым, помчалось к подготовленному для него минному полю. А дальше случилось нечто совершенно непредвиденное. Колесо наткнулось на мину, развернулось и бодро покатилось в сторону наблюдавших за его работой. Так как по дороге для него не оказалось никаких препят ствий, оно мчалось к окопчику, естественно ускоряя бег. А грозные струи огня летели в разные стороны, так как колесо почему-то передвигалось, покачиваясь наподобие пьяного. Спас положение обезумевший от такой неудачи изобретатель. Он весьма удачно выкатил навстречу огневому сооружению несколько валунов, устроив своеобразное заграждение. Капризная установка подскочила к баррикаде, кос-, мулась ее и повернула обратно, к минному полю. Там она и остановилась, так как кончился запас горючей смеси. Изобретатель сидел на бруствере и грустно смотрел издалека на свою опростоволосившуюся конструкцию. «Не вышло», — сказал он. И понуро пошел вслед за членами комиссии, твердой поступью направившимися для осмотра «места происшествия». ВЗРЫВ НА ГЛАЗАХ На этот раз я попал в нелепую взрывную историю не в качестве эксперта, а, так сказать, как соучастник. Дело происходило во время войны на одном из эвакуированных заводов. Для объяснения и разъяснения обстановки добавлю, что был февраль, месяц сибирской зимы, а цехи представляли собой плохо сколоченные дощатые сараи. В углу одного из таких сараев, называвших 10 |
