Техника - молодёжи 1966-10, страница 15

ся на этот раз заводской лабораторией, сидели мы и грелись теплом маленькой голландской печки. У -противоположной стены около двери покоилась солидная 10-метровая бутыль с эфиром. Только мы согрелись и собирались встать, как произошло нечто невероятное.

Пламя из печки вдруг весело побежало по заблестевшей дорожке прямо к бутыли с эфиром. Еще мгновение, и небольшой, но вполне ощутимый взрыв разнес три стоявшие рядом бутыли, и начался пожар, в усмирении которого мы приняли посильное участие. Пожар мы потушили быстро и столь же быстро сообразили, что же, собственно, произошло.

От двери к печке образовалась воздушная тяга. Пары эфира помчались к печке, образуя весьма приветливую дорожку. А уже по этой дорожке пропутешествовало пламя, вызвав вполне естественные последствия!

20 ЛЕТ СПУСТЯ

В конце войны на одном из московских заводов вводили в строй новый корпус, возвели мощное пятиэтажное здание, смонтировали новое оборудование, рапортовали о пуске, а цех... загорелся, Пожар потушили, а для анализа и предупреждения подобных случаев пожарная охрана предложила ни больше ни меньше, как разобрать стену — инициатор пожара. Это была торцевая стена из крупных кирпичных блоков, покрытая изнутри торфяной теплоизоляцией и штукатуркой. Целиком ее переделать сложно и дорого. Дирекция стала искать другие пути.

Вот почему мы с Яковом Борисовичем Зельдовичем, ныне академиком, очутились на этом заводе в качестве экспертов — представителей Академии наук.

Картина возникновения пожара не вызвала у нас никаких сомнений. Произошло самовоспламенение торфа. Но почему? В этом «почему» и была зарыта собака. Дело в том, что торф — материал капризный и воспламеняется лишь при строго оптимальных условиях — определенная влажность и температура. Что же произошло в данном случае?

Возникла мысль, что виновата погода. Весной тает снег, стенка становится

влажной и, кроме того, прогревается. Торф получает оптимальные условия для самовозгорания, и ему не остается ничего другого, кроме пожара.

Принять такую точку зрения — означало ломать стену, переделывать ее заново. Мы стали внимательно обследовать здание и обнаружили, что на уровне четвертого этажа, где находился очаг пожара, расположен своеобразный желоб, куда и затекает влага.

Мы предложили сделать цементный козырек и подождать. Уже двадцать с лишним лет ждут. Никаких пожаров!

ВЗРЫВ ПО ЖЕЛАНИЮ

В Дзержинске собирались пускать новый автоматизированный завод. Среди прочих химических операций в автоклаве на катализаторе шел синтез, в котором принимали участие водород и кислород — компоненты уже упомянутого нами гремучего газа. Реакции были проверены лабораторно, принципиальных сомнений не было. Но оставалось одно смущающее обстоятельство. В Германии на аналогичных заводах произошло несколько неприятных инцидентов. Короче говоря, случались взрывы.

Надо было испытать завод и некоторые предохранительные установки, так сказать, в натуре.

Мы создали взрывные мембраны, выбрасываемые взрывом. За каждой из них стояла так называемая сетка Де-ви — металлический лист с перфорированными отверстиями. Это своего рода пламегаситель. Пламя гасится сеткой, а путь для потока газа полностью свободен.

Вот с помощью таких нехитрых устройств мы сымитировали реальный завод со всеми основными узлами.

Вот теперь можно было уточнить и проверить все стадии процесса. Так думали мы. Но идея оказалась неудачной.

Включили мы установку, и она сымитировала нечто катастрофическое — попросту говоря, взорвалась начисто.

Так что модель — не такое простое дело. Недаром путь от лабораторных установок к промышленным занимает столько времени. Мы шли обратно и тоже попали впросак.

В оправдание скажу, что после этого печального случая мы изготовили настоящую модель, все, что нужно, испытали и дали соответствующие рекомендации. Но пришлось повозиться гораздо дольше, чем мы думали вначале!

ПРОБЛЕМА ОСТАЛАСЬ

Еще одну нефтяную загадку пришлось

нам разрешать. Решение было, рекомендации даны и использованы, а проблема... проблема осталась.

Воздушные компрессоры, нагнетающие воздух в нефтяные скважины, многоступенчатые. Обычно они служат долгое время, гонят в скважину воздух, тем самым выдавливая из нее нефть.

Но иногда на выходе происходили взрывы из-за перегрева последних ступеней насосов. Встал вопрос — что делать? Снижать температуру с помощью дополнительных устройств дорого.

Понизить давление воздуха — упадет производительность. Тоже нехорошо. Получается как в известной сказке — направо пойдешь — деньги потеряешь и налево пойдешь — деньги потеряешь! Как быть? А что, если пойти «прямо»?— подумали мы.

Где еще есть большие нефтепромыслы? В Венесуэле. Стали копаться в технических журналах этой страны. И, представьте себе, нашли!

Как мы и предполагали, причина оказалась крайне прозаической, равно как и рекомендации. Выхлопные клапаны от долгой работы пригорают и начинают плохо работать. Сжатый газ в следующем цикле снова попадает в цилиндр и вторично сжимается. Естественно, что резко повышается температура, что и приводит в конце концов к таким печальным последствиям. Итак, виновата смазка, вернее ее отсутствие.

Таковы выводы.

Рекомендации венесуэльских инженеров были весьма элементарны. Надо промывать насосы на ходу — ведь остановка их, то есть простой, тоже обходится недешево. Инженеры Южной Америки использовали для этой цели нечто вроде зеленого мыла. Подобные нагароснижающие материалы мы и предложили.

На промыслах так и сделали. Положение улучшилось.

Но общая проблема осталась.

И