Техника - молодёжи 1967-08, страница 19

существование таких сортов у ржи, пшеницы, проса, чечевицы, сои и других растений.

Например, озимые и яровые сорта известны у всех видов пшеницы за исключением твердых (белотурок, кубанок). На основании закона тождества сортовой изменчивости нам казалось неизбежным существование озимых сортов и у твердой пшеницы. Начались поиски, и в 1018 году, получив обширный материал из северной Персии, мы действительно нашли там много озимых сортов твердых пшениц.

У пшеницы, ячменя, овса, кукурузы ест,ь сорта, легко обмолачивающиеся, голозерные (голый овес, голый ячмень. обыкновенная пшеница) и трудно обмолачивающиеся, пленчатые сорта (полба, обыкновенные пленчатые овсы, ячмени). На основании тождества рядов мы были уве рены: если поискать среди сортов проса и сорго голозерные сорта, то такие найдутся. И действительно, они нашлись в Горной Бухаре, у Памира. А в суданских образцах нашлись голозерные сорта сорго.

Явления повторной изменчивости проходят широко по всему растительному миру, не ограничиваясь близкими растениями. Сравнение сортов свеклы с сортами моркови, редьки, сельдерея показывает, что при всей отдаленности этих растений и онн отливаются в одинаковые формы: удлиненные, ромбические, округлые, сплюснутые. Пестрый ковер цветов можно свести к немногим основным типам изменчивости, одинаково свойственным разным растениям.

Несомненно, тождество рядов проявляется и в животном мире. Законы многообразия общи для животных и растений. Научная мысль XIX века смело вскрыла наличие общего плана в строении самых отдаленных классов и семейств животных. Но и в направлении изменчивости отдельных видов и родов присутствуют общность и параллелизм.

Подчинение растительного многообразия закону тождественных рядов намного облегчает изучение сортов. Вместо случайного пути в отыскивании неизвестно каких форм перед исследователем встает задача по установлению тождеств с другими видами и родами, восстановле-

нкж^идов недостающих форм. Можно определенно искать и предугадывать формы, которых недостает в системе. Биолог становится «а путь химика, который устанавливает место химических соединений и созидает их путем синтеза. Путем скрещивания биолог XX века научился синтезировать организмы. Исследование многообразия, описание новых форм и новых сортов становится увлекательным и полным научного смысла. Новые формы должны заполнить пробелы в системах рядов,

В самой существующей ныие системе видов и разновидностей необходимо произвести коренные изменения, построив ее но общему плану. На очередь ставится важнейшая задача — создать общую, выдержанную н однотипную систему названий, в которой тождество форм было бы принято за основу. И это вместо бесконечно путаной номенклатуры сортов, которую не удерживает ии одна память. Вместо названий сортов, дававшихся совершенно случайно. — возможность легкого и планомерного изучения целой системы признаков. Не изучение каждого отдельного растения в его сортовом многообразии, а построение общей системы и введение в нее индивидуальных поправок.

Конечно, понадобится еще огромная коллективная работа ботаников и зоологов в течение многих десятилетий для подготовки общей системы, в основу которой придется поставить явление тождества рядов изменчивости. Но это неизбежный путь при исследовании многообразия живого мира.

Закономерности, бегло намеченные здесь, поразительно напоминают принципы, установленные в химии, в особен ностн органической. Ряды наследственной изменчивости растении и животных можно сравнить с рядами химических соединений и до известной степени с системами и классами кристаллов. П этом отношении биология становится на путь химии, Ибо живой мир в своем развитии, несомненно, во многом повторяет пути развития неорганического мира. При всей сложности живого мира по сравнению с миром неживым биологу необходимо встать иа путь химии в изучении многообразия, путь, намеченный великими исследованиями Менделеева и Бутлерова.

НАСЛЕДСТВО ГЕНИЯ

сенью 1926 года путешествуя по " Ближнему Востоку, профессор Николай Иванович Вавилов узнал, что ему присуждена премия имени В. И. Ленина. «За внимание тронут. Будем стараться», — написал он жен» из Иерусалима. В недостатке старательности ученого и прежде обвинить было трудно. Он стал профессором, не достигнув тридцати лет; в тридцать пять возглавлял два института. Ему не исполнилось и тридцати шести, когда Академия наук СССР избрала его своим членом-корреспондентом, а в сорок два Николай Вавилов стал академиком.

Агроном, ботаник, генетик и селекционер, Вавилов лолучил Ленинскую премию за два выдающихся открытия: закон гомологических рядов и теорию центров происхождения культурных растений.

Оговоримся: Вавилов не был первым, кто задумался над тем, где родина возделыв а е м ы х сельскохоз я й с т -венных растений. Но большинству его предшественников проблема

эта казалась пугающе громадной и почти невыполнимой.

Правда, швейцарский ботаник Альфонс Декандоль сделал в XIX веке попытку ивйти родину 247 наиболее распространенных домашних растений, но достиг он немногого. Декандоль не снаряжал караванов, а ограничился тем, что изучил обширный гербарий. И в своей книге «Местонахождение возделываемых растений» (1B6S г.), в графе «Откуда происходит», ботаник вынужден Был проставить 72 вопросительных знака. Происхождение почти трети растений так и осталось для него загадкой.

Декандоля занимало происхождение пшениц вообще, всего овса, всей

ржи, Вавилов напоминает: за минувшее столетие внутри рода Тритикум — пшеница — обнаружено и выделено восемь различных видов. Они так разнообразны по своему строению и физиологии, что едва ли произошли из одной географической области. То же самое — с овсом, ячменем, льном, арбузом. Правильнее даже говорить об овсах, льнах, ячменях, арбузах и искать их родину порознь для каждого вида или группы близких видов. Это во много раз сложнее, но и во столько же раз ближе к истине.

Декандоль был убежден! стоит только найти дикого предка для того или иного из обитателей наших полей и огородов, кок уже можно говорить о родине одомашненного потомка. Для ученого район распространения дикаря — родине введенного в культуру растения.

— И это сомнительно, — парирует Вавипв — Во время меледиций в Среднюю Азию я находил дннук» дыню на огромной площади от Аральского моря до Гиидукуша, от Каспийского моря до Ферганы. Но культурные сорта дынь в »том районе очень однообразны. Похоже f что подлиннее