Техника - молодёжи 1968-02, страница 15

ЛЗ ИСТОРИК ОРУЖИЯ

изменяет, то на первых реактивных самолетах стояли высотомеры, градуировка шкал которых заканчивалась что-то на семнадцати тысячах метров. А теперь? Эта отметка маячит лишь около середины циферблата прибора. Невольно начинаешь припоминать цифры авиационных рекордов.

Удобно устраиваюсь на сиденье, пристегиваю привязные ремни. Еще несколько лет назад летчики сначала надевали парашюты на земле, потом садились в кабину. Теперь необходимость в такой процедуре отпала — боеготовность! Также отпала и необходимость прилагать усилия при аварийном покидании самолета. На любой высоте достаточно потянуть на себя красную рукоятку, и все, начиная от катапультного сиденья и кончая спасательным парашютом, сработает автоматически.

Я не случайно так подробно говорю об аварийном покидании самолета. В авиации есть закон, по которому человек, не знающий этих правил, не имеет права занять место в кабине. Перед любым полетом он обязательно должен сдать зачет.

В остальном инструктаж Евгения Георгиевича Бухарина, командира ракетоносца, сводился к нескольким «не»: «не трогать», «не включать». И только один раз —-«перебросить». Это когда речь шла о включении автоматов защиты сети.

Подключаю переговорное устройство, застегиваю защитный шлем со светофильтром. Бухарин заставляет присоединить и кислородную маску. По заданию мы не должны подниматься на большую высоту, но он говорит, что для перехвата нас могут послать и в стратосферу, туда, где без киспорода человеку жить невозможно, а яркие лучи солнца ослепляют глаза.

Приготовления окончены. Ждем команды. Неожиданно нам по радио разрешили занять место в боевом порядке звена, которым командует первоклассный летчик Николай Кизилов. Это не было нарушением. Летчики готовятся воевать в условиях, максимально приближенных к боевым.

Самолеты замерли на старте. Взлетать будем парами. В эфире тишина.

— 124, — слышу наш позывной, — взлет! — И тут же: — Форсаж!

Из сопла самолета Кизилова — он впереди нашего — полыхнуло яркое пламя. Спинка кресла ощутимо надавила на мои лопатки, и мы понеслись.

Конечно, хотелось бы сразу же испытать и полет в стратосфере и побывать за звуковым барьером. Увы! На этот раз ничего подобного не будет. Я сам попросился в рядовой полет по очередному упражнению боевой подготовки.

Разворот, еще разворот. Евгений Георгиевич пилотирует широко, свободно. В строю сделать это не просто. Надо помнить и о тех, кто идет сзади. Однако боевой порядок эвена построен таким образом, что он не сковывает инициативы.

Осматриваю воздушное пространство, пытаюсь разобраться в своих ощущениях. Честно говоря, становится немножко обидно за летчиков-истребителей. Где головокружительный каскад фигур высшего пилотажа? Где скорость, маневр?

— Для нас главное сейчас <— не прозевать «противника», — отвечает Бухарин.

Согласен. И все-таки истребитель есть истребитель. Он создан для боя. Говорю

об этом Евгению Георгиевичу.

— Не обязателен каскад фигур высшего пилотажа. Соль — в точности удара, — отвечает он. — А ведь мы можем поражать не только воздушные цели. На учении «Днепр» ракетами и бомбами били по танкам, командным пунктам, артиллерийским позициям.

— 124! Вам посадка, — слышу голос с земли. —123 (это позывной Кизилова)! Продолжать полет по плану,

Идем на снижение. Настроение упало: так и не увижу настоящий полет истре-бителя-ракетоносца. Но что это?

— 123. Северо-восточнее Н. пара «противника», — передал командный пункт,— Атакуйте.

— Понял, 123!—-весело отозвался Кизилов. — Цель вижу. Атакую!

К этому времени мы отошли от группы километров на двадцать, а может быть, и больше. Во всяком случае, пару истребителей-бомбардировщиков — мы летели в их сторону — я заметил. И тут же нас обошла тройка Кизилова. Да, несдобровать бы непрошеному гостю. Атака была молниеносной.

Атакую/

СТАНКОВЫЙ ПУЛЕМЕТ ГОРЮНОВА

Славный «максим» едва справлялся со своей огневой задачей. Советским воинам нужен был новый, легкий и маневренный пулемет, способный поражать врага и на земле и в небе. Но замены «максиму» не было, хоть искали ее многие конструк-торы-оружейники, до тех пор, пока не предложил свой образеи талантливый изобретатель Петр Максимович Горюнов.

' Позади годы поисков. И вот в 194*2 году пулемет Горюнова, снабженный легким станком, разработанным В. А. Дегтяревым, проходит жесткие испытания. Ни пыль, ни густая смазка не сказываются на работе автоматики. Воды не нужно — охлаждение воздушное. Точность и кучность боя отличные: проблема амортизации пулемета на устойчивом станке решена удачно. Патронные ленты могут быть и металлическими и холщовыми. Необходимая разборка и сборка не требуют специнструмен-та. Одним словом, экзамен сдан блестяще.

В следующем же году пулемет П. Горюнова принимается на вооружение. Жаль только, что Петр Максимович не дожил до тех дней, когда СГ-43 грозно «заговорил» на огневых позициях.

лишь цветное фото, сначала отпечатанное типографским способом (здесь используют растр, разбивающий изображение на очень мелкие цветовые «кванты»). Затем полученную репродукцию сильно увеличили, и прежде незаметные растровые точки стали мозаикой из крупных разрозненных мазков.

4. ЭТОТ СИНИЙ ЛИМОН...

Золотистая лимонная долька и пестрая гамма красок с яркими синими вкраплениями — что между ними общего? Не торопитесь давать отрицательный ответ. Узор, так напоминающий цветные витражи, дает именно эта долька,

точнее — кристаллы витамина С, которого так много в растительных клетках лимона. Правда, чтобы запечатлеть такой узор, кроме фотоаппарата, понадобились микроскоп с увеличением в 150 раз и поляризационный световой фильтр.

В. ПИЛОТЫ ИЛИ РОБОТЫ?

Механический человек, начиненный электронными датчиками, понадобился для замены пилота во время испытаний американского ракетоплана Х-15. Машина — гибрид самолета и ракеты — служит прототипом космического корабля многократного использования. В начальной стадии полета ракетоплан буксируется са

молетом, затем включает двигатель и самостоятельно летит в верхние слои атмосферы, достигая скорости, в шесть раз превышающей скорость звука. Всего построено три аппарата этого типа, но одиннадцатый полет на одном из них оказался для майора Майкла Адамса роковым. Из-за неисправности в системе управления машина вышла из-под контроля и разбилась, пилот погиб. Стоимость десятиминутного рейса на Х-15 примерно 600 тыс. долларов, а на подготовку к такому полету требуется месяц. В двух предыдущих авариях ракетопланов летчики, совершавшие вынужденные посадки, остались живы.

е. ЗА ПНЕВМОНИЕЙ -ФЛЮИДИНА

На смену электронике в счетных машинах идет гаэоструйная техника — пневмоника. на смену пнев-монике — флюидика, техника движущейся жидкости. Взаимодействие струй позволяет создавать усилители, генераторы колебаний, вычислительные и логические элементы, схемы автоматического управления. На снимке можно видеть жидкостную усилительную систему из трех звеньев, включенных последовательно. Сильный управляющий сигнал отклоняет главную струю лишь в один из каналов, а слабый распределяет ее равномерно по обоим направлениям.

11