Техника - молодёжи 1968-05, страница 31

нической мощи, разучившееся трудиться до пота и мечтать до утра. Размеренный, равнодушный мир сибаритов... И в нем мечется единственный одушевленный робот — одинокий романтик, мечтающий о добрых людях, которых (если нет таковых в действительности) можно создать путем синтетическим... Возникает трагическая ситуация: не зная иных людей, представляя себе свой идеал схожим с обывателем, робот способен привести в мир лишь еще одно заурядное существо —• своекорыстное, наглое, столь же неспособное оценить романтическую душу механического создателя.

Как видите, робот не деталька, а центр развернутой социальной картины, опора авторского прогноза-предупреждения.

Ну почему же кино отстает?

Отставало. А потом произошло неожиданное: внезапно ленинградская студия приступила к съемке фильма о роботе.

Вы смотрели «Его звали Роберт»?

Для межпланетного полета создается робот, долженствующий дать представление о человеческом облике.

Богатырское здоровье, могучую силу, позитронный мозг вложил изобретатель в свое детище. Вложил все... кроме души. Переживания и эмоции недоступны роботу. Ему дан единственный критерий — логика.

Но... Если логика бездушна, если она ведет к жестокости, то такая логика, как бы она ни была безупречна, противна всему человеческому. Внешне подобный своему создателю, робот терпит поражение в испытании жизнью; изобретатель передумал — надо посылать просто человека.

Итак, снова — нужны ли кинематографу роботы?

Да, нужны, нужны для того...

Чтобы в современных лентах трюки по сложности и чистоте исполнения не отставали хотя бы от стародавней «Золотой лихорадки»,

Чтобы «бездушный» робот противостоял живому человеку, может быть, не всегда логичным, но зато эмоционально оправданным человеческим поступкам.

Чтобы в фильме действовало хоть одно запоминающее устройство. При нем не удастся забывать, что было вначале, а что в конце, не пройдет безнаказанно монтаж «нвсклеи-вающихся», противоречивых мыслей и коллизий. Пока роботов нет, в ходу извинение, что, мол, в комедии можно и так.

Чтобы зрители лишний раз могли посетовать: жаль, инженеры еще не придумали электронных кинодеятелей. Автоматы хранили бы в своем паяном чреве твердое понятие о современном уровне кинематографического профессионализма. Они вспыхивали бы красным светом и разражались сиреной, как только этот уровень не выдерживался.

Наступление на кинематограф роботов — «актеров», «режиссеров», «кинокритиков» — не исключено. Остановка —-за учеными. Им предстоит сказать свое напутственное слово.

С*. КОТЕНКО, кинокритик

БОЛЬШОЙ РОБОТ

ы работаем над автоматизацией производства, разумеется, не ради «чистой» науки или праздного любопытства. Такое развитие промышленности продиктовано экономическими законами. Никаких технических пределов автоматизации нет. Есть лишь различные трудности, нерешенные проблемы, задерживающие ее внедрение. Всякое утверждение о том, что механизм принципиально не способен заменить человека во всех областях его деятельности, носит явный отпечаток витализма — учения о некоей жизненной силе, грани между «живым» и «неживым». И очень странно, что А. Днепров, автор многих научно-фантастических рассказов об «умных» андроидах, способных «конкурировать» с людьми, теперь придерживается иного мнения.

Итак, через некоторое время мы будем располагать машинами, на несколько порядков совершеннее нынешних. Какие изменения претерпит тогда человеческое общество?

На мой взгляд, будущее хозяйство страны можно уподобить некоему живому и независимому существу. Условно назовем его Большим Роботом.

Основа основ жизни — самовоспроизведение. Все остальные признаки — взаимодействие со средой, сохранение структуры наперекор превратностям обстановки, питание —» неизбежно вытекают из этого главного свойства. То же самое можно сказать и о механических воспроизводящих системах (которые, несомненно, удастся построить). Они обладают «характером» живых существ: самостоятельностью,

инстинктом самосохранения и т. д. Эти ценные качества у совокупности машин (Большого Робота) только усилятся.

Как же будут строиться отношения Человека и Большого Робота?

Самое время вспомнить историю. С тех пор как человек стал заниматься скотоводством, он живет в тесном контакте, в своеобразном симбиозе с домашними животными. Убедиться в этом не-гоудно — попробуйте-ка оставить коровник или птицеферму без присмотра! И наоборот — падеж скота может привести к голоду многих людей.

В каком-то смысле и сейчас наше хозяйство напоминает живое существо. Мы непрерывно ремонтируем оборудование, ухаживаем за зданиями, обновляем станки, строим новые заводы. Зная «слабости» машин, мы часто относимся к технике свысока, отводя себе неизменную роль господина. Но это глубокое заблуждение. Симбиоз уже «сделал свое дело» — мы не можем и дня прожить без техники, не рискуя превратиться в дикарей.

А теперь вернемся к автоматизированному хозяйству, которое само поддерживает себя в рабочем состоянии. Спрашивается: нужны ли ему люди? К сожалению (и к счастью), нет. Вот тут-то и кроется главная опасность. «Почувствовав» полную безнаказанность, Большой Робот может взбунтоваться (разладиться).

Имея такую мрачную перспективу, не лучше ли вернуться к «натуральным хозяйствам», повысить надежность — вместо одного Большого создавать ряд Малых Роботов, дублирующих друг друга? Такое разрозненное «стадо» автоматических существ намного легче «пасти».

Человечество из племени машиностроителей превратится в племя машиноводов. Это, как мне кажется, должно сказаться на всем укладе жизни. Люди раскрепостятся от однообразного, нетворческого труда. Они, наконец, смогут забыть о хлебе насущном и обратить свой взор к наиболее творческим проблемам прекрасного будущего.

К. АРСЕНЬЕВ, инженер