Техника - молодёжи 1969-11, страница 14

природой, — говорит Таппио. — Взгляни, на десятки километров окрест лишь одна единственная труба теплоэлектроцентрали. Здесь нет промышленности. И даже фонтаны, которые ты видишь сейчас в изобилии там, внизу, возле торгового центра, — это охлаждающаяся вода с энергетических агрегатов единственной установки, существующей в городе.

Зато воздух-то здесь какой!..

Я с уважением отношусь к смелому эксперименту финских архитекторов. Вот у кого нужно учиться бережному отношению к природе, к умелому сочетанию естественных каменных глыб со строгой геометрией высотных зданий, И все это построено совсем недавно. Все это стало частицей сегодняшней Финляндии, трепетно хранящей память о Ленине, выбравшем эту область бывшей царской России местом своего неоднократного пребывания, местом конгрессов и съездов крепнувшей революционной партии России.

— Мне бесконечно дорого имя Ленина, — говорит Тапио-вара. — Дорого не только потому, что Владимир Ильич является основателем государства, заявившего новые принципы своего справедливого развития, но и потому, что учение Ленина живо по сей день и принадлежит всем. Я горжусь тем, что являюсь вице-президентом Общества финско-совет-ской дружбы. Мне хочется чем-то ответить на подвиг вашего народа, совершившего революцию.

— Ты, как художник, стремишься в первую очередь ответить на это своим искусством...

— Да, я стремлюсь к этому, — взволнованно говорит художник. — Моя фреска в Доме народной культуры так и называется «Освобождение солнца». А мозаичные панро, которые я только что сделал для советских ледоколов «Мурманск» и «Владивосток», изготовленных в Финляндии для вашей страны, может быть, станут небольшим выражением моей признательности художника.

Мы останавливаемся около старого дома № 35 на улице Вуоримиенхенкату. Здесь в 1906 году в ноябре, приехав на второй конгресс партии, в квартире двух финских студентов жил Владимир Ильич. Обычный дом на обычной тихой и благопристойной улице финской столицы.

Совсем иначе выглядит центральная площадь с мудреным названием Сернейстенрантапис. Здесь в доме 1-6 в кварти

ре 22 в 1917 году, за несколько месяцев до начала Великой революции в России, жил и работал Ильич.

Трудно представить себе, как выглядела зта площадь полвека тому назад. Сегодня карусель цветных автомашин кружит, кружит, словно огромный жернов, подтачивая камень респектабельных зданий, среди которых самым значительным является дом, привлекший наше внимание. На доме аккуратная мемориальная доска, повествующая о том, что именно здесь а 1917 году проживал Ленин.

— Как ни странно, эта квартира была одной из самых безопасных для Ильича, — рассказывает Таппио. — Ведь его усиленно разыскивало контрреволюционное Временное правительство. Этажом выше проживал шеф жандармов, не представлявший даже, что под его балконом каждый вечер, сосредоточенно прищурившись, появлялся неизвестный русский эмигрант, от которого зависели судьбы не только его страны, но и, может быть, всей планеты.

Сейчас в квартире, где некогда останавливался Владимир Ильич, живут две семьи: Викстрем и Ронке.

Трепетно подымаемся мы по лестнице к квартире 22.

— Придет час, эту квартиру мы купим для музея, — взволнованно говорит художник.

Мне передается его волнение, достигающее своей кульминации к моменту, когда мы стучимся в дверь: откроют или не откроют? А вдруг нет дома?

Дверь открывает вихрастый белоголовый парень, с упрямой челкой аккуратно расчесанных волос, спадающих на лоб.

— Рольф Викстрем, — представляется он, смущенно улыбаясь и приглашая нас войти.

Он учится в гимназии, заканчивает ее а будущем году. Его отец — рабочий-металлист. Есть у него младший брат Стиг и мать, которую зовут Тюра. Мать дома.

Финны гостеприимно встречают нежданных гостей. Мы пристально осматриваем комнату с большой изразцовой печью. Выходим на балкон — на тот самый, куда выходил когда-то Владимир Ильич, поздно вечером возвращаясь на квартиру, Он скрывался от полиции, мало разговаривал с людьми, чтобы не выдать себя.

— Знаете, — приветливо говорит нам Тюра, — в нашем доме еще жива женщина, лично знавшая господина Ленина. Ей много лет — за восемьдесят. Мы все называем ее «Юбка-Мамка».

«Странное имя», — невольно думаю я.

— А как увидеться с ней?

— Да вон она сама! — радостно кричит с балкона Рольф. — Видите, та старушка с палочкой?

Мы вновь выскакиваем на балкон. И как только парень разглядел среди сотен пешеходов эту старую женщину? Прыгая через три ступеньки, мы буквально вылетаем на улицу. Я не знаю, что кричит Таппио на ухо «Юбке-Мамке», но я вижу, она улыбается. Мы берем ее под руки и почти переносим через улицу к подъезду дома, останавливаясь возле мемориальной доски. Старуху зовут Лили-Маргерит Ойкалайнен. Ей восемьдесят три года. Да, она действительно много раз встречалась с Лениным, проживая в том же доме.

Советские «Москвичи» и «Волги» исключительно популярны в Финляндии.

Тапиовара — народный художник Финляндии. Он провел нас по ленинским местам в Хельсинки (верхнее фото).

«Я часто видела Владимира Ленина», — рассказывает Лили-Маргерит Ойиалайнен (фото на 11 стр.).

Дом № 35 — на улице Вуоримиенхенкату. Здесь в 1906 году в квартире двух финсних студентов проживал Владимир Ильич.