Техника - молодёжи 1970-03, страница 65

шине конуса сила тяжести примерно в полтора раза меньше, чем в центре основания. На этом остром пике или где-нибудь у края основания было бы удобно устраивать астрономические обсерватории, вакуумные и низкотемпературные лаборатории — здесь царят поистине космические холод и пустота, ничто не затуманивает здесь виды вселенной. А ниже по склонам расположатся новые станции: загадки полярных сияний и тайны серебристых облаков, вспышки метеоров и отражение радиоволн от ионосферы — все это поддается здесь непосредственному исследованию.

Взгляните еще раз на разрез «эквипотенциальных поверхностей» планеты-конуса (рис. 2). Их следы расходятся дугами от центра основания и от двух симметричных точек на образующих. К этим местам отклоняются и силовые линии, упирающиеся в поверхность. Именно сюда сила тяжести будет увлекать тяжелые предметы, сюда будет стекаться вода. Весьма вероятно, что на конической планете будет два огромных океана: один затопит середину основания, другой охватит кольцом ее боковую поверхность. А жители будут селиться в прибрежной полосе: тем ближе к воде, чем чувствительнее они к перепадам атмосферного давления. Над океанским простором давление будет постоянным, и, конечно, рыбаки быстро освоят море, тем более что ориентироваться в нем можно без всяких навигационных приборов, исключительно по горизонту. Горизонт тут и впрямь удивительный. Прямо по курсу он кажется таким далеким, каким не казался ни одному из людей. А на левом и правом траверзе он подступает к кораблю на привычное расстояние. На суше это впечатление еще разительнее— взглянув вдоль образующей конуса в сторону основания, вы видите вдали... край земли — или, выражаясь точнее, участок линии, по которой основание пересекается с боковой поверхностью. Но, как говорится, «видит око, да зуб неймет» — добраться до края планеты нелегко. Хождение из «боковых стран» в «страны основания» подобно штурму космоса. Весьма высокий уровень техники нужен для того, чтобы преодолеть крутой склон, пройти сквозь пустоту и стужу космического пространства.

Гораздо уютнее, чем на кубе, конусе, или, допустим, на цилиндре, житель Земли чувствовал бы себя иа то-роиде. Взгляните, как отвесно вонзаются в его поверхность силовые линии гравитационного поля (рис. 3)! Лишь кое-где — на раструбах сквозного выреза — можно подметить отклонения от этой благодатной закономерности. А остальные места планеты-тора, скажем ее бока, показались бы вам плоскогорьем, лишь чуточку покатым к краям: река, у истоков которой вы посадили свой космический корабль, течет не быстро, спокойно, как земная равнинная река.

Вы отправляетесь в дорогу вниз по течению этой реки. Наклон поверхности понемногу увеличивается, река течет все быстрее, плотнее становится воздух, богаче и

«Около 550 года до нашей эры греческий философ Анаксимандр Милетский решил: Земля — гигантский цилиндр, ось котодэого — линия «запад — восток». Столь удивительная гипотеза стройно подтверждалась опытом древних путешественников. Они не раз замечали, что если ехать на юг, то часть звезд скрывается за горизонтом на севере, а с полуденной стороны восходят новые светила. Если же идти на закат или восход, такого не увидишь — ведь весь небосвод вращается с востока на запад. «Открытие»» Анаксимандра вошло в анналы астрономии лишь как научный курьез. Но вот что меня заинтересовало: будь Земля действительно цилиндром, изменилась бы жизнь людей? А если бы планета вдруг приобрела форму чемодана бублика или, чего доброго, сахарной головы?»

г. Череповец В. СЛАВОВ, инженер

пышнее — растительность. Впечатление такое, как будто вы спускаетесь в долину. Туман сгущается вокруг вас: вы догадываетесь, что идете сквозь облако, прилепившееся к горному склону.

Туман неожиданно рассеивается — тучи ушли вверх, словно занавес, и открыли горизонт. Но сейчас его черта не кажется краем земли — за ним, закрывая собой полнеба, возвышается огромная гора... Нет, это не гора: теперь, когда вы огляделись повнимательнее, вам кажется, что вы стоите на внутреннем склоне огромного тысячекилометрового кратера; округлые кромки его убегают вправо, влево, загибаясь вперед, восходя кверху, и смыкаются вдали на чудовищной высоте, почти в поднебесье. И тут вам становится ясно, где вы. Вы спускаетесь в отверстие планеты-тора, у края этой гигантской горловины. Вы обращаете взор к другому ее краю, всматриваясь в лик дальней земли. Цветовые мазки, из которых он складывается, лежат аккуратными полосками. Их гамма становится все насыщеннее и темнее к нижнему краю, там, видимо, пролегает долина... приморская долина, уточняете вы, потому что еще ниже тянется голубая полоска, в которой вы сразу угадываете море. Вы устанавливаете на склоне свой телескоп... Как странно выглядят деревья, свесившиеся кронами в бездну, вода, спокойно лежащая на почти вертикальной стене, люди, которые беззаботно ходят по отвесному горному склону, как мухи по стене!

Быть может, глядя на чертеж гравитационного поля планеты-бублика, вы уже обратили внимание на центральную точку. В ней пересекаются силовые линии и «эквипотенциальные поверхности». Такое явление совершенно не знакомо нам по прежним картинкам выпуклых планет. Не может быть, чтобы на этом перекрестке нам не повстречались неведомые, таинственные феномены тяготения!

Представьте, что вы находитесь в этой замечательной точке. Прежде всего вы сразу обнаруживаете, что стали невесомым — со всех сторон планета-кольцо притягивает вас к себе с одинаковой силой. Немного отодвинувшись от точки невесомости вдоль оси тора, вы обретаете слабенький вес, и он увлекает вас обратно: вы начинаете раскачиваться туда-сюда, туда-сюда... Вам кажется, что центр тороидальной планеты был бы самым подходящим местом для демонстрации «эффекта гроба Магомета»... и вдруг замечаете, что медленно плывете вбок! Неустойчивость? Да, она, — стоит лишь чуточку отклониться от оси, ближе к какой-то половинке тора, и та начнет притягивать вас к себе со все возрастающей силой.

Вот еще одна диковинка. Земляне мечтают добраться до центра своей планеты — единственной точки в ее недрах, где предметы теряют свой вес. А здесь таких точек бесконечное множество — все вместе они образуют кольцо, пролегающее сравнительно неглубоко, под поверх* ностью.

63