Техника - молодёжи 1970-06, страница 31

А В фонетизированных рунах (вверху) и ге-jjg ральдических эмблемах (внизу) древние за-Ш[ шифровывали информацию о структуре космоса, пытались своеобразно отразить накие-то суще-^^Н ственные черты окружающего мира. Быть может, многочисленные виды иероглифов — на-ЩШ следники подобных первобытных знаков, дефор-Я мированных до неузнаваемости в «кривых» Д зеркалах более современных языков.

А можно ли хотя бы в принципе создать полнокровное рисуночное письмо, понятное для всех? Вопрос сложный. Между искусственными и живыми знаковыми системами такая же пропасть, как между машиной и человеком. Возьмем эсперанто. Почему этот квазиязык не породил ни одной новой мысли, ни одного творческого произведения? Потому что он приспособлен только для формального общения, тогда как обыденная языковая стихия, в которой живет каждый человек, вобрала в себя миллионолетнюю историю народа, свойственные ему неформальные приемы поведения и мышления.

2

Каждому языку и народу присущи свои особенности организации мысли, свой взгляд на мир, своя, как говорят лингвисты, структура образов. Различны принципы словообразования и погико-грамматические скелеты. «Лингвистические организмы» различаются не меньше, чем представители животного мира. Европейцам ближе двузначная логика, народам Азии и Дальнего Востока — многозначная. Разница сильно сказывается в характере художественного творчества. Японские и европейские живописцы нарисуют один и тот же пейзаж совершенно по-разному, опытный глаз сразу определит «национальность» картины. Не удивительно, что «внутренние» образы проецируются во «внешние» идеограммы соответственно «мировоззрению» данного языка.

Исторически сложившиеся системы письменности — например, древнеегипетские, древнемексиканские, ме-сопотамские, восточные — глубоко связаны со строением живой речи.

Такое перемалывание смысла и облика простейших идеограмм не прихоть. Японцы уже не могут сменить иероглифику на финикийское фонетическое письмо, не разрушив свой язык, а европейские языки лишатся важнейших средств выразительности, если перейдут на рисуночную письменность.

Значит, заведомо нельзя придумать идеографию, пригодную для всех способов мышления? Но для всех и не требуется. Универсальное и общепонятное средство коммуникации нужно для очень узкой цели — элементарного взаимопонимания. Формальные языки звуков и жестов, несложные для усвоения, уже доказали свою чрезвычайную полезность в нашу эпоху сократившихся расстояний, участившихся этнических контактов и массового международного туризма. Неплохо было бы создать и зримое эсперанто. Его правила, очевидно, быстрее запомнить, к тому же на нем удобно разговаривать не только с иностранцами, но и с ЭВМ — через выводной видеоэкран.

3

Эсперанто взяло на вооружение рационализированные и упрощенные принципы европейской речи — без особых грамматических выкрутасов, с минимальным словарным запасом. Так же целесообразно строить и всемирную письменность. Она должна быть до предела рационализирована, основана на четкой двузначной логике. Немного правил, никаких исключений, плюс доходчивость.

Но поймут ли ее люди, не знакомые ни с одним индоевропейским языком?

Как известно, многие языки вынуждены сильно видоизменяться, чтобы приспособиться к научно-технической революции, охватившей мир. Исторически получилось так, что современная наука выросла в лоне древнегреческого и латыни, причем взяла у них не только терминологию, но через синтаксис — и логику, системный метод организации действий и решений. Поэтому любой народ, догоняя технологически развитые державы, должен лингвистически «европеизироваться». Например, по мнению специалистов, без коренного усовершенствования лексики и грамматических конструкций почти невозможно на языках ряда развивающихся стран Африки и Азии описать, скажем, действие электромотора. Японцы в научно-технических, рекламных и публицистических текстах тоже все шире применяют интернациональную терминологию и типично западное построение фраз. Несомненно, в дальнейшем процесс «семиотической рационализации» по образцу звучащих и визуальных «эсперанто» будет идти еще быстрее и дойдет до всех уголков земного шара.

4

О словаре универсальных идеограмм можно не беспокоиться — он достаточно широк. Дорожные знаки уже однотипны по всему миру, математические и химические — тоже. Эпидемии моды, зрительные «образцы для подражания», распространяются по свету почти мгновенно. С универсальной грамматикой похуже, но кино, телевидение, газеты успешно делают свое дело, внедряют «кибернетический» стиль оценок: из А следует В, «да» исключает «нет» и т. д. Думается, время для всемирной письменности пришло.

О ней мечтал еще Лейбниц, ее глубинные варианты предлагались в старинных книгах Таро и в недавних исследованиях Гвидо Листа. «Наша задача была утилитарнее, — говорит Жан Эффель, — поменьше абстрактных символов, побольше привычных всем знаков. За основу всемирной пазиграфии, или рисуночного письма, мы решили взять фигуры и пиктограммы, которые уже оправдали себя в международной практике».

Вот несколько примеров: ? — вопросительный знак, спрашивать; + — плюс, прибавлять, добавлять; 1 — и; 2 — сердце; 3 — любовь, любить; 4 — мощность, сила (не в ваттах, а вообще); 5 — все; 6 — пси, психика, душа, дух; 7 — солнце; 8 — морской, 9 — равенство; 10 — точка, конец.

W W J .+ ,о л, ,= .о

J ) Д Д „X Л г» -»Р ,f| J ,4 „./ ₂\ _:хг ,=>

33^К 34°—35—

Каждый корневой знак поддается модификациям с помощью простеньких «суффиксов» и «приставок». Корень для географического направления — стрелка компаса 11. Тогда 12 — север, 13 — восток, 14 — запад. Обозначение понятий, связанных со временем, отталкивается от схемы песочных часов 15. Отсюда 16 — от, после, с тех пор, как; 17 — до тех пор, пока; 18 — дата, момент; 19 — когда?

В начертании знаков широко используется инверсия,

29