Техника - молодёжи 1970-08, страница 40
Пробежав по тесному лабиринту трубопровода, сжатый воздух берет последнее препятствие — самое узкое место трассы, За «горлом» — раструб сопла, а дальше выход, где сверхзвуковой поток громогласно, на одной ноте, извещает о конце пути. Но не работы! Ведь только теперь, покинув сопло, «сверхзвук» приступает к операции, казалось бы, бесконечно далекой от привычных «аэродинамических» дел скоростной струи. В течении — тысячи зерен, крупинок риса или гречки. Они попали сюда из бункера и, увлекаемые потоком, буквально на глазах освобождаются от чешуи, тонкой и прочной пленки, покрывающей съедобное ядро. Изогнутая трубка, несколько отстоящая от среза сопла, — в ней крупа сбрасывает остатки своих «доспехов»... Большая полость, вентилятор, уносящий в бункер шелуху... Емкость для очищенных зерен... Вот и все главнейшие элементы удивительной машины. В ТИСКАХ ТРАДИЦИИ Нехитрые ручные мельнички китайских крестьян крутились как минимум еще за 3800 лет до нашей эры, и между их жерновами освобождалось калиброванными с точностью до микрона. Зерна даже одной культуры весьма различаются по размерам. Если запустить их в машину скопом, более крупные окажутся раздавленными, а мелкие проскочат мимо валков в первозданном виде. Конечно, выход есть — рассортировать зерно перед шелушением и каждую партию запускать на обработку в отдельности, — но нельзя же бесконечно усложнять процесс! Словом, когда знакомишься с работой заводов, создается впечатление, что основная операция — перенастройка вальцедековых станков, шелушильных поставов, абразивных барабанов и бичевых машин. Однако даже узкая специализация механизмов не спасает от серьезных потерь зерна. 80% — содержание съедобного вещества в крупе ячменя. На наш стол попадает в лучшем случае 45—70% полноценного продукта. Как же щедро мы списываем зерно в отходы! В нашей стране ежегодно перерабатывается в крупу около 4 млн. т зерна. Более 100 тыс. т теряется безвозвратно! И ничего не поделаешь — современные машины достигли предела своих возможностей. ЗЕМНАЯ ПРОФЕССИЯ от несъедобной оболочки рисовое зерно. Каждую рисинку нужно добыть из-под жесткой, колючей чешуи — только тогда рис можно сварить и подать на стол. Минули столетия, древние жернова превратились в валки шелушильных машин — их вращает теперь электричество, и только. Агрегаты по-прежнему атакуют непослушные пшено, гречиху, рис, повторяя в стократно увеличенном масштабе движения рук безвестного древнего земледельца, который первым сорвал коло.с и растер его между ладонями. Все так же тщательно приходится учитывать «характер» крупинок каждой культуры. Покровы, Хранящие внутри ядрышко гречихи или проса, отделяются, когда зерно слегка сжимают. Покровы риса и овса — когда крупинку трут о камень, ячменя — при сильном ударе о металлические или каменные поверхности. Словом, что ни сорт зерна, то разный подход к проблеме его очистки и разные машины. В одном случае валки делают из песчаника, и только из него. В другом — из камня искусственного. Рис требует бережного обращения: его шелушат между валками, покрытыми резиной. Овес трут наждачными кругами. Ячмень.. Но довольно. Ведь разнообразие машин далеко не все, с чем приходится сталкиваться специалистам, готовящим крупы для наших каш. У каждого зернышка свой характер, свои свойства. Скажем, просо: настроили машину на обработку сравнительно твердого продукта, установили подходящий зазор между валком и декой — и тут вдруг пошла партия зерна чуть более хрупкого, и стал аппарат не столько шелушить, сколько дробить зерно. «Дробленка» идет вторым сортом, значительно более дешевым. Значит, нужно опять настраивать машину, опять проверять, как она шелушит, словом, заниматься в заводских условиях чуть ли не научно-исследовательской работой. Мало того. Природа не цех шариков на подшипниковом заводе, где все изделия выходят строго «ОРГАН», КОТОРЫЙ ЧИСТИТ КРУПУ Н икто даже не помышлял о том, чтобы создать универсальную машину, пригодную для любого вида зерна. Мысль, скованная привычными представлениями о шелушильном агрегате (валки, деки, камень, резина!), отказывалась поставить крест на механическом принципе «раздевания» крупинок. Казалось, нечем заменить это царство механики, не слишком бережно обращающейся с ценным продуктом. Нечем? А машина, с описания работы которой начался наш рассказ? Верно, она действительно работает, и не только в лаборатории, но и на предприятиях. Однако десятилетием раньше того дня, когда сверхзвуковая установка извергла первую партию идеально отшелушенного зерна, мысль о воздухе, срывающем оболочки с крупинок, была по меньшей мере еретической. Впрочем, уверенность специалистов Всесоюзного научно-исследовательского и экспериментально-конструкторского института продовольственного машиностроения Я. Жислина, Е. Гринберга и А. Соколова основывалась на твердой почве — на законах физики. Союзником ученых стал воздух, заключенный между ядром и чешуей каждого зернышка. Под давлением, равным атмосферному, воздух окружает ядрышко со всех сторон. И если снаружи мгновенно создать разрежение, он взорвет оболочку и раскроет ее. Но все это было лишь идеей, теоретической моделью, и никто не знал, как воплотить ее в реальную машину, шелушащую «без ничего». Попытались было откачивать воздух из кэмрпы с зерном — не вышло. Не так-то просто см^ . гь достаточно большой скорость откачки. Воздух успевал разредиться и под оболочкой. Перепада давления не хватало, чтобы сокрушить «доспехи» зерна. Может быть, наоборот? Поднять давление в камере, а потом быстро сбросить? Действительно, мгновенное изменение давления получить удалось. 38 |
